Выводы к главе 1

國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

одновременно и к «языковой оболочке», и к «семантическому ядру» феномена, к его истории и возможным трансформациям. Этот словарь не только открывает доступ к новому материалу, но и обеспечивает новый уровень пользования им. Ключ задается русской лингвокультурой: она позволяет воспользоваться им для «входа» в семь иных лингвокультурных областей — английскую, немецкую, французскую, итальянскую, испанскую, японскую и китайскую. Можно выбрать иной ключ-лингвокультуру: это зависит от пользователя. Реализованный в словаре тематический подход опирается на реальные свойства регистрируемых языковых объектов: у каждого суеверия, у каждой приметы есть своя тема, и даже многозначность возможной интерпретации не означает отсутствия тематических границ. При всей широте смысла скрывающиеся за ними суждения применяются не к любым событиям и предметам, а к определенным — к ряду явлений, имеющих между собой связь. Обращаясь к тому или иному фрагменту лингвокультуры, представленному в словаре, читатель получает возможность сопоставления и сравнения суеверий и примет в разных лингвокультурах. Они могут совпадать: рус. Чтобы у вас всегда были деньги — носите в кошельке неразменный рубль и никогда его не тратьте; анг. Keep a penny, wrapped in paper, in your pocket and money will continue to flow in your direction; кит. 財神貼得勿高勿低，主人家裡錢鋪地 ²⁴.Они могут и не совпадать: у русских и британцев считается плохой приметой подбирать деньги на улице — это к бедности (рус. Чтобы быть богатым, не подбирай мелочь с земли; англ. If you want to become rich, don’t pick up coins from the ground). А вот дальневосточная культура относится к этому совсем иначе: яп. お金を地面に見つけた時は、金 運のよい時(Найти монету — к прибыли) [Многоязычный словарь суеверий и примет, 2013, с.19–20].

3. Выводы к главе 1

Итак, за тысячелетия истории человечество накопило не только массу научных знаний, необходимых для прогресса общества, но и множество ненаучных представлений об окружающем мире. Достаточно назвать такие представления, как

«дурной глаз», «число тринадцать». Как происходит своеобразная «рационализация»

24 К сожалению, нам не понятно, почему переводчик на китайский язык предложил такой вариант перевода этой приметы. Ее буквальный перевод: Нельзя приклеивать изображение бога богатства

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

действительности в архаичном сознании, объяснявшем все происходящее в мире, так и обыденное сознание предпринимает подобную «рационализацию» в объяснении мира.

К таким объяснениям можно отнести и различные народные приметы. Суеверия и предсказания основываются на неистребимом стремлении человека к познанию мира и самого себя, однако, мы не можем согласиться с мнением, что, чем ниже интеллектуальный уровень человека, тем больше он подвержен воздействию этих суеверий [Ярыгин, 2011, c.13–14]. Суевериям подвержены представители многих интеллектуальных профессий.

1. В нашей диссертации мы, разделяя точку зрения Е.Е. Завьяловой, понимаем примету как малый фольклорный жанр, часто включаемый исследователями в состав паремий. При этом, согласно составителям Большого словаря примет, паремия в лингвистике — устойчивое изречение в языке, представляющее собой целостное предложение нравоучительного содержания. Нельзя не отметить необычайную живучесть некоторых примет, и это объясняется психологической потребностью человека установить связь времен и событий, известного и неизвестного, получить информацию о будущем и корректировать свои действия в соответствии с этим прогнозом.

2. Приметы — это словесно выраженный результат мифосознания. Мы полностью согласны с мнением М.Н. Чистанова о том, что отличительная особенность мифосознания — осознание целостности мира в противоположность к стремлению современного человека к аналитическому рассмотрению явлений мира, то есть стремлению к разделению мира. Человек мифа осознает себя включенным в жизнь всего мира и чувствует свою значимость, поэтому люди мифа — всегда герои, значительные личности. В современном мире человек часто обособляет себя от действительности и в результате теряет над ней контроль. Мифологическая форма сознания — способ осмысления человеком мира и социальная практика. Наиболее устойчивые признаки мифосознания находятся в противоречии с установками исторического сознания — каузальностью (因 果 性), временностью (暫 時 性), индивидуальностью (個別性), тотальностью (全面性). Признаки мифосознания, отраженные в приметах, — это знаковость и символизм мировосприятия, наличие архетипов как образцов любого осмысленного действия [Чистанов,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

2001, c.14].

3. Логика в приметах часто отсутствует, ведь мифосознание не строит рациональных, логически последовательных доводов. Оно создает чувственно воспринимаемые и очень выразительные образы. Мифосознание отражает общие характеристики мифологического способа освоения действительности, а ряд свойств мифосознания конституирует социальную реальность [Косов, 2011, c.33].

4. Приметы и суеверия часто приобретают массовый характер, но мифологическая и массовая формы сознания сходны только в одном — в том, что они характеризуются отсутствием личных мнений, рациональным пониманием действительности. Массовое сознание, характерное для людей кризисных исторических эпох, исследователи пытаются отождествить с мифологическим, однако такое объединение неверно, поскольку для мифологического сознания, наоборот, характерна целостная картина мира [Косов, 2007, с.42–43]. В то же время многие носители русского языка создают собственные системы примет «для личного пользования».

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

ГЛАВА 2.

РУССКИЕ ПРЕДМЕТНЫЕ ПРИМЕТЫ:

СЕМАНТИКА, СОСТАВ И ВОСТРЕБОВАННОСТЬ В ДИСКУРСЕ

Вторая глава диссертации посвящена исследованию примет в семантическом (語義) аспекте. Перевод и дополнительный лингвокультурологический комментарий исследуемых единиц приведены в прил. 1. Мы хотели бы решить третью и четвертую задачи исследования: выявить изменения в составе и семантике русских примет, ключевые компоненты которых имеют значения ‘деньги’, ‘дом, утварь’, ‘еда’, ‘одежда, обувь, аксессуары’, и с помощью количественного анализа анкетных и корпусных данных определить, какие приметы имеют устойчивый характер и регулярно отражаются в художественных и публицистических текстах, а какие — нет, и, по возможности, установить причины этих явлений.

Народные приметы, представляющие уникальный пласт паремиологического фонда языка, ввиду синкретизма выражения сознания носителей этого языка, неповторимой самобытности и специфической способности отражения познавательного потенциала этноса нуждаются в многостороннем и глубоком научном исследовании [Кулькова, 2005, c.3]. Семантическая структура народных примет может быть представлена двумя уровнями: собственно семантическим, или пропозитивным, отражающим когнитивное содержание приметы, и прагматическим, характеризующим коммуникативную интенцию адресанта и предопределяющим возможные контексты речевого использования приметы [Там же, c.15–16]. Семантические особенности примет рассматриваются в исследованиях [Фаттахова, 2002, 2011; Тарасов, 2004;

Кулькова, 2005, 2010b; Иванова, 2006; Вагнер, 2008а, 2008b; Закиров, 2008a, 2008b, 2009a, 2009b, 2011; Иргалина, 2010a, 2010b; Чупрынина, 2010; Киселева, 2012; Летова, 2012; Аккужина, 2013]. По словам А.М. Тарасова, если содержательная многоплановость и языковой строй малых фольклорных жанров — сказок, пословиц, поговорок, загадок — нашли системное и нередко детализированное освещение, семантический статус и грамматический строй народных примет оказались наименее проясненными и целостно не охарактеризованными. Между тем народные приметы как уникальная языковая данность, аккумулирующая в себе многовековой человеческий ментально-сенсорный опыт, отражают познавательный диапазон, культуру, обычаи,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

традиции народа [Тарасов, 2004, c.3].

Согласно Н.Н. Фаттаховой, исследование семантики в рамках антропологической и когнитивной парадигм языкознания позволяет решить круг проблем, связанных с хранением в языке целого комплекса знаний: социальных и индивидуальных, языковых и экстралингвистических. Исследовательница представила общую картину взаимодействия семантической структуры паремий и выражаемого ими внеязыкового содержания. Ею было выявлено, что действительность не только находит опосредованное отображение в языковой структуре примет, она членится и организуется соответственно ее лингвистическому видению тем или иным этносом.

Были установлены формальные и содержательные особенности народных примет [Фаттахова, 2002, с.5–8]. Они имеют многоплановую, многоаспектную семантическую структуру ²⁵, состоящую из логического, коммуникативного и прагматического слоев, связанных и пересекающихся друг с другом [Фаттахова, 2011, с.229].

Наиболее полно семантика примет изучена Е.В. Чупрыниной [2010].

Охарактеризуем кратко полученные ею результаты. Исследовательница пишет о том, что, являясь формой представления и передачи практически значимой информации и имея прагматическое содержание, язык народной приметы отличается множеством лексико-семантических особенностей. Прежде всего, он должен быть понятным, доступным для восприятия простого человека, поэтому в языке народной приметы широко распространенные, общеизвестные слова занимают превалирующую позицию.

К общеупотребительным относятся слова, использование которых свободно, не ограничено. Это лексемы типа вода, птица, охотники, деньги, брань, дом и мн. др.

Тематически они крайне разнообразны и охватывают многие стороны жизни человека — быт, религиозные воззрения и суеверия, трудовую и профессиональную деятельность, сферу социальных интересов, семейные отношения и др. Так, Е.В. Чупрынина отмечает, что в группе общеупотребительной лексики преобладают глаголы, обозначающие трудовую деятельность: кормить, сеять, работать, убирать, сажать, полоть и т.п. Например: Поле полоть — руки колоть, а не полоть, так и хлеба не молоть (19 июня). Также частотны среди общеупотребительной лексики имена

25 Анализ семантической структуры — это анализ основной эксплицитно выраженной пропозиции (номинативного компонента) и имплицитных смыслов, содержащихся в клишированной структуре народной приметы. Можно говорить о семантике предвидения, предсказания, аналогичности, обобщенности, с одной стороны, возможности, невозможности, необходимости, желательности,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

существительные, прилагательные и наречия, номинирующие и характеризующие как предметы обихода, домашнего хозяйства, так и предметы, явления окружающей действительности, ср.: корова, лошадь, овца, птицы, хлеб, ведро, тарелка, снег и др.

Прилагательные, встречающиеся в приметах, указывают на признаки и свойства человека, животного, предметов и явлений, ср.: старый, пустой, красный и др. Наречия сильно, грешно, худо, тепло, холодно, ясно, пасмурно и некоторые другие часто выступают в приметах в роли обстоятельств образа действия, меры и степени, времени, цели или в роли сказуемого, то есть являются предикативными. Сравним: Если снег выпадает осенью, когда деревья еще не сбросили листьев, он скоро растает; Яблоки грешно есть до Спаса, а орехи — до Воздвиженья. Исследовательница делает вывод о том, что лексика народной приметы в целом отличается ясностью и общедоступностью, но наряду с общеупотребительными в приметах используются и слова, функционирование которых ограничено территориально (диалектизмы), социально (специальные обозначения, профессиональная лексика) или степенью употребительности (устаревшие слова — историзмы и архаизмы) ²⁶. Особенностью функционирования специальных обозначений в тексте приметы является то, что большинство таких наименований давно уже вышли за пределы своего терминополя и доступны всем носителям языка, то есть они носят деспециализированный характер.

Сравним: Ворон каркает на церкви — к покойнику; Хворый ложится на бок — скоро умрет. Такие лексические единицы бывает сложно дифференцировать с точки зрения сферы распространения. С одной стороны, такие слова, как церковь, хворый, обозначают специальные понятия и тематически тесно связаны с конкретной сферой деятельности людей; с другой — они общеизвестны, понятны и доступны всем носителям языка.

26 В языке народных примет встречаются диалектизмы разных типов — собственно лексические (корни которых отсутствуют в литературном языке), лексико-словообразовательные (отличающиеся от литературных эквивалентов словообразовательными аффиксами), лексико-семантические (слова, внешне схожие со словами литературного языка, но имеющие в диалекте иное значение), фонетические (отличающиеся от слов литературного языка своим фонетическим оформлением), ср.: ведрый (ясный, солнечный — о погоде); худой (лит. — имеющий тонкое сухощавое тело, тощий (о человеке, о животном);

диал. — плохой, дурной, ветхий), например: Ласточки летают высоко — к ведрой погоде. Что касается исследуемых нами примет, то диалектизмов в них мало, и они встречаются в просторечии: ведро, худо, худой.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Использование в тексте примет специальных обозначений свидетельствует о тесном взаимодействии общеупотребительной и специальной лексики и активном освоении народом специальных понятий ²⁷ [Там же, c.85–86].

В лексическом составе примет отражены и процессы исторического развития общества. В них встречаются историзмы (слова, которые вышли из активного употребления вместе с предметами и явлениями, которые они называли), в современном языке выполняющие стилистическую функцию: кафтан (русская старинная мужская долгополая одежда), соха (сельскохозяйственное орудие для вспахивания земли), ср.: В Егорьев день разве ленивая соха не выезжает (так говорили старики в день 6 мая, считая его началом лета); Коли на Епифана (25 мая) утро в красном кафтане, то лето будет жаркое. Данные лексемы в составе примет составляют незначительное количество, что позволяет считать их действительно вышедшими из употребления [Там же, c.86].

При создании примет активно используются синонимы, поэтому нередко близкие понятия передаются в разных текстах разными словами. Как известно, в основе синонимии лежит семантическая близость однородных языковых единиц.

В исследуемых нами приметах встречаем, например, такие номинации: прибыль — достаток — богатство. Данные синонимы являются идеографическими, сходными, но не равными по значению. Каждый из членов синонимического ряда уточняет, дополняет, расширяет общее для всех единиц ряда значение, ср.: Крупные деньги найти — к прибыли; Монеты, положенные во время свадьбы в рюмки жениху и невесте, хранить дома под скатертью — будет всегда достаток; Если во время бракосочетания была солнечная погода и вдруг пошел дождь — быть молодой семье богатой. В тематически близких приметах можно встретить и синонимические пары типа сова — совушка; мать — матушка, где второе слово является стилевым синонимом и сопровождается в словарях пометой народнопоэтический: Совушка близ дома кричит — к новорожденному; Сова на крышу сядет — к безденежью, с криком —

27 Это особенно заметно на материале примет компьютерщиков и автолюбителей: Если вы причешетесь перед монитором, то ночью будете очень плохо спать. А потому не поленитесь и отойдите подальше (如果你在電腦前面梳頭髮，晚上會睡得很差。所以走遠一點，不要偷懶); Не надо рядом с компьютером оставлять ключи. Сделав это, вы становитесь незащищенным от сглаза, и вас легко может одурачить недруг (別把鑰匙放在電腦旁邊，否則會防止不了毒眼，也會容易受仇人矇騙); Увидеть машину с номером из трех одинаковых цифр — к большой удаче (看到三個相同數字所組成的車牌，表示會運

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

к пожару [Кулькова, 2010b, c.86].

Приметы в произведениях могут описывать магические, гадательные действия по одному и тому же поводу, и в этом смысле тексты примет выступают как своеобразные сюжетно-ситуативные «синонимические» варианты, имеющие одинаковую сферу прогноза. Приведем примеры из нашей картотеки:

а) Можете ли вы себе представить влюбленного юношу, который бы в крещенский вечерок расшвыривал за ворота башмаки, чтобы узнать заветное имя своей суженой? [НКРЯ. А. Инин. Женщина и мистика (1997)]; Берет девица первый блин, выбегает на улицу, угощает первого встречного, спрашивает его имя. Так и суженого звать будут [Масленицы бойкой кипит широкий пир (2003) // «Военный вестник Юга России» (Ростов-на-Дону), 2003.03.03];

б) Софронушка [юродивый. — В.В.] когда коровой мычал, когда пел петухом, а иногда и человечьим языком бессмысленный вздор говорил. Но все это признавалось за пророчество, и жаждущие познания своей судьбы, подумавши меж собой, оставались уверенными, что они понимают и мычанье, и «кукуреку», и бессмысленные речи юрода.

О будущем заключали даже по движеньям Софронушки. Язык высунет — к худу, выбранит кого, а лучше того если ударит — к счастью, свечку подаст либо деревянного масла ― к покойнику, просвирку — к изобилию [НКРЯ. П.И. Мельников-Печерский. На горах. Книга вторая (1875–1881)]; А свечи тускло горят, как тогда, днем — к покойнику [НКРЯ. Д.С. Мережковский. Александр Первый (1922)]; Взор его прояснел; он меньше сердился. После рождественских праздников своими руками остановил все часы. — Надоели. Звонят, точно к покойнику [НКРЯ. Б.А. Садовской.

Карл Вебер (1923)].

По мнению Е.В. Чупрыниной, иногда среди лексических компонентов примет встречаются омонимы (месяц, худой и др.): Тот, кто играет в карты, сидя спиной к месяцу, непременно проиграет; Каков Степан-сеновал (15 августа), таков и месяц сентябрь. В данном примере у слова «месяц» два абсолютно разных значения:

1. «Единица исчисления времени, равная одной двадцатой части года»; 2. «То же, что луна» [Чупрынина, 2010, c.86]. В целом, в собранном нами материале омонимы встречаются редко: Если зеркало поднять над головой так, чтобы в нем отразился

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

молодой месяц, то увидишь столько лун, сколько луне дней ²⁸ и Если метель, то мести ей через три месяца (如果主顯節(教曆一月六日／西曆一月十九日)當天有暴風雪，三個月之後也會有雪暴) [Интернет-ресурс. URL: http://narodnye-primety.ru/month/primeti-yanvarya.html, дата обращения 30. 06. 2015].

Наряду с синонимией и омонимией семантическим отношением между лексическими единицами является антонимия. Обычно антонимы развивают устойчивые семантические связи, образуя пары и микросистемы лексических единиц, и в текстах примет антонимические отношения обозначены наиболее ярко, так как многие приметы носят характер противопоставления. Например: безденежье — богатство: Не оставляй пустую бутылку на столе — будет безденежье; Во время закладки нового дома кладут под угол деньги — для богатства, а шерсть — для тепла.

Следует различать два вида противоположностей: контрарную — выражается видовыми понятиями, между которыми есть промежуточный компонент: дождь — погода — солнце: Если во время бракосочетания было солнце и вдруг пошел дождь — быть молодой семье богатой; В муравейнике открыты ходы и видно оживленное движение муравьев — к хорошей, ясной погоде, и комплементарную, при которой видовые понятия дополняют друг друга до родовых компонентов и исключают промежуточные компоненты: ненастье — ведро: Ворона летом купается — к ненастью, к непогоде; Голуби разворковались — к ведру, к ясной погоде [Там же, c.87].

Исследуемые нами приметы могут быть ситуативно «антонимичными»:

Однажды утром, уже после районной конференции, на которой Сергею Голикову

«досталось», ему повстречалась на улице какая-то старуха с пустыми ведрами [НКРЯ. Вл. Воронов. Ответственность // «Юность», 1971]. Существует антонимичная примета: Встретить мужчину с пустыми ведрами — к счастью, а с полными — к несчастью. Однако у носителей языка есть стойкая ассоциация: пустые ведра — это очень плохо. Нам встретились контексты, подтверждающие это, например: Навстречу ему идет местный мужик с пустым ведром ― плохая примета. Гердт в сердцах плюет в это ведро [НКРЯ. С. Юрский. Вспышки. Заключительная глава книги //

«Октябрь», 2001]. Другими словами, последний контекст выражает значение, которое не совпадает с традиционным толкованием «мужского» варианта приметы. Примета о том, что плохо встречать женщину с пустыми ведрами, является устойчивой:

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

встретить женщину с пустыми ведрами — к несчастью, к дурным вестям, а с полными — к счастью, к хорошим вестям.

Для некоторых примет также характерна энантиосемия в плане содержания: одни и те же единицы могут «предсказывать» противоположные последствия: Если шапку запачкает какая-нибудь птица — к неблагополучию / благополучию; Надеть что-либо из одежды наизнанку — к неприятностям (будешь пьян, виноват, бить будут или упадешь); в некоторых благоприятных случаях это предвещает новое знакомство.

Первое значение второй приметы выражено в контексте: Если он [Лев Толстой]

надевал, как славный король Дагоберт, свою блузу наизнанку, он явно испытывал досаду и ожидал неудач или неприятностей. Задумывая что-нибудь, он часто говорил себе: «Если сбудется, сделаю это; не сбудется, не стану делать» [НКРЯ.

Т.Л. Сухотина-Толстая. Зарницы памяти (1910–1950)].

1. Семантика и состав предметных примет, отраженных в русских

художественных и публицистических текстах конца XVIII — начала XXI веков

Как уже упоминалось во Введении, приметы с разными семантическими компонентами изучены в разной степени. Так, хорошо изучены календарные приметы.

Например, известно, что и в русском, и в английском языках в народных приметах активно употребляются обстоятельственные распространители, которые содержат указание на определенный месяц года, на определенное время года, часть суток, а также на определенный день месяцеслова [Вагнер, 2008a, с.21–22]. Такие тексты примет содержат весьма обширный набор атрибутивных характеристик лексем, составляющих лексико-семантическую группу «времена года» (эти характеристики связаны с описанием погодно-климатических условий сезона). Их исследование позволяет понять, каким представляется этносу определяемый объект, какие его признаки выделяются как наиболее существенные, важные с точки зрения практики и опыта взаимоотношений человека с природной средой [Закиров, 2011, с.143]. Довольно детально изучена семантика метеорологических примет в сопоставительном аспекте (например, в упоминавшейся работе М.И. Закирова рассматриваются русские и татарские народные приметы с компонентами дождь/яңгыр). По выражению Ю.С. Степанова, «сравнительное описание норм двух языков вскрывает существующие

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

в каждом языке словарные проблемы, “белые пятна” на семантической картине языка, незаметные изнутри, например, человеку, владеющему только одним языком» [Цит. по:

Закиров 2008a, с.130]. Хорошо изучены в сопоставительном же аспекте приметы с биоморфными компонентами. Так, сопоставляя тематические доминанты в семантическом поле «Животный мир» в русском и английском языках, исследователь К.Р. Вагнер сделала вывод, что они распределены не всегда одинаково. Это можно объяснить разнообразием животного мира Англии и России, численностью указанных животных в фауне стран сопоставляемых языков, а также ценностными характеристиками, значением животного в жизни англоязычного и русскоязычного народов. Довольно подробно исследованы приметы, содержащие в своей структуре названия растений, или фитонимы. Фольклорные фитонимические единицы, по мнению А.М. Летовой, имеют большое распространение и в русских приметах [Летова, 2012, с.20–21]. А.М. Иргалина дает сопоставительный анализ лексико-семантической группы слов, называющих «деревья и кустарники» и сочетаемости лексемы «злаковые»

в народных приметах. Это позволило ей исследовать особенности лингвокультур русского и татарского народов, их ценности, определить по семантике характерные черты национальных менталитетов [Иргалина, 2010а, с.173, 179; Иргалина, 2010b, с.82].

По ключевым компонентам исследуемые нами приметы могут быть отнесены к четырем группам: 1) ‘дом, утварь’, 2) ‘еда’, 3) ‘одежда, обувь, аксессуары’ и 4) ‘деньги’.

Порядок перечисления выявленных групп находится в зависимости от количества примет (от большего к меньшему). Для каждого «криптокласса» примет мы приводим далее по 5 примеров из прил. 1. Нами исследуются приметы, которые имеют устойчивый характер, то есть регулярно «включаются» в художественные и публицистические тексты.

1.1. Приметы с ключевыми семантическими компонентами ‘дом, утварь’

Приведем приметы, имеющие лексические компоненты вилка, дверь, ключ, ложка, нож, подарок, порог, самовар, свеча, стол и т.п. (в данном случае порядок перечисления компонентов обусловлен количеством их «включений» в контексты из собрания НКРЯ).

Прежде всего начнем с примет, семантика которых связана наименованиями архитектурных частей русского дома. Так, выявлен целый ряд вариантов примет о

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

пороге ²⁹: Нельзя здороваться и прощаться за руку через порог; На пороге нельзя сидеть — пойдет о тебе дурная молва, неблагоприятный слух; На пороге нельзя беседовать; Дарить через порог нельзя — к несчастью; Через порог руки не подают; и т.д. Порог — символическая граница между домом и внешним миром. Не только в русской традиционной культуре, но и в славянской в целом, считается, что наряду с дверью, замком, нарисованным мелом или вырезанным крестом и другими оберегами порог образует непреодолимое препятствие для нечистой силы. В русской повседневной жизни не разрешалось садиться или вставать на порог, здороваться через него. Согласно обычаю, молодая, входя после венчания в дом мужа, не должна касаться порога, почему ее подчас и вносят на руках. До XIX в. кое-где в Украине сохранялся обычай закапывать у порога умерших некрещеными младенцев; это соответствовало осмыслению порога как места, где обитают души умерших, и как границы между миром живых и миром мертвых. В Харьковской губернии ребенок-сирота в день поxopoн отца или матери должен был, сидя на пороге, съесть кусок хлеба с солью, чтобы не тосковать по умершему и не испытывать страха. Предвещает смерть подблюдная песня: «На пороге сижу, за порог гляжу» [Славянская мифология, 1995, с.318–319]. Примета о пороге объясняется в таком контексте из НКРЯ: Порог и двери — это периферия домашнего пространства, это та грань, которая соединяет-разъединяет два мира: благожелательный к человеку и недоброжелательный к человеку. На пороге и косяках двери копились порчи и призоры, они и притягивали их к себе и одновременно не пропускали. Но это было и опасное место, с которым надо было уметь обращаться. Нельзя было садиться на порог (женихи за порогом останутся), нельзя было здороваться через порог (долго с человеком не свидишься).

Порог как место, связанное с переходом (в том числе и с переходом в иной мир), играл заметное место в ритуалах, связанных с болезнью. Чужаки, перешагивая через порог, должны были сказать: «Здравствуйте, хозяева!» — желая таким образом здоровья домовым [НКРЯ. С.А. Еремеева. Лекции по русскому искусству (2000)]. Приметы о пороге, отраженные в художественных и публицистических текстах, могут частично варьироваться: — Вот тебе одна история. Теперь слушай другую. «Жили-были двое друзей. Раз они протянули друг другу руки через порог. Один сказал: я верю, а другой сказал: а я не верю! И тотчас же между ними поднялся такой порог, которого уж

29 См. прил. 1, рис. 13.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

никакими судьбами нельзя было перешагнуть. Только после их смерти этот порог сгнил и рассыпался в мелкие щепочки [НКРЯ. Н.П. Вагнер. Сказки Кота-Мурлыки (1872)]; Половцев услужливо метнулся к двери, но в нее уже входил статный и ладный кучер господина полковника. Он протянул Половцеву руку: — Здравия желаю, господин есаул! По русскому обычаю через порог не здороваются… — и, обращаясь к полковнику, почтительно спросил: — Разрешите присутствовать? Наблюдение мною обеспечено [НКРЯ. М.А. Шолохов. Поднятая целина. Книга 2 (1960)].

Многие русские приметы описывают предметы мебели и посуду. Из них обращает на себя внимание одна популярная, связанная с застольем: Если за столом окажутся 13 человек, то одному необходимо выйти или 14-го пригласить, иначе будут великие беды или кто-нибудь один из них умрет. В нашей картотеке есть контекст, который объясняет ее происхождение событиями Тайной Вечери ³⁰: Глубокая комната освещена спереди, со стороны зрителя. Длинный и узкий стол, уставленный посудой, покрыт узорчатой скатертью, явно постланной в первый раз, — на ней видны все складки. За столом сидят тринадцать человек: двое по краям, в профиль к зрителю, остальные лицом к нему. В середине, отдельно от других, Христос на фоне светлого пятна, образуемого окном; по обе стороны — двенадцать апостолов. Христос только что произнес свои слова о предательстве [НКРЯ. А.К. Дживелегов. Леонардо да Винчи (1929–1934)]. Многие контексты подтверждают, что русские знают эту примету и / или верят ей: Графиня С.А. Толстая рассказывает в своих записках: «Тургенев наивно сознается, что боится страшно холеры. Потом нас было тринадцать за столом, мы шутили о том, на кого падет жребий смерти, и кто ее боится [НКРЯ. В.В. Вересаев.

«Да здравствует весь мир!» (о Льве Толстом) (1909–1910)]; У его матери было детей одиннадцать душ. Чтобы за стол не садилось тринадцать человек, мать выписала из Кукуштана бабушку. Бабушке не хотелось уезжать из Кукуштана, но она пожалела дочку — тринадцать душ за столом каждодневно, ни на что не похоже!

[НКРЯ. В.Ф. Панова. Евдокия (1944–1959)].

Однако та же примета о тринадцати за столом может толковаться совершенно иначе — как то, что за столом есть влюбленные: Кулыгин. Тринадцать за столом!

Родэ. (громко). Господа, неужели вы придаете значение предрассудкам? Смех.

Кулыгин. Если тринадцать за столом, то, значит, есть тут влюбленные. Уж не вы

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

ли, Иван Романович, чего доброго… Смех. [НКРЯ. А.П. Чехов. Три сестры (1901)];

«Скажите, — требовал домовой, — ну, скажите кто-нибудь, что сейчас за столом стало тринадцать человек…» И старый военный доктор произносил эти слова и, даже больше того, пояснял примету: — Значит, есть влюбленные… [НКРЯ. Семен Лунгин. Виденное наяву (1989–1996)]. Другими словами, среди примет могут развиваться отношения омонимии.

Стол — предмет особого почитания. Стол, стоящий в красном углу, составлял неотъемлемую принадлежность даже самого бедного русского дома. Символическое осмысление стола в народной традиции во многом определялось его уподоблением церковному престолу ³¹. Широко распространены предписания типа: «Стол — то же, что в алтаре престол, а потому и сидеть за столом, и вести себя нужно так, как в церкви». На Русском Севере не разрешалось стучать по столу, ибо стол — это ладонь Бога или Богоматери, протянутая людям [Славянская мифология, 1995, с.366].

Согласно верованиям, широко представленным и в восточнославянском фольклоре, и в книжной традиции, пpи еде присутствуют добрые и злые духи — ангелы и бесы.

Праведное, христианское поведение вызывает благословение ангелов; греховное, языческое — прогоняет их от стола, радует бесов и пoбyждает их вмешаться в трапезу.

Близким присутствием нечистой силы объясняются многие правила народного застольного этикета. Нельзя стучать ложками, от этого «лукавый радуется» и скликаются на обед «злыдни» [Там же, с.177]. Контексты содержат такую примету: За столом играть или стучать ножом, вилкой или ложкой — будет ссора или брань. В художественных произведениях обычно не объясняются «последствия» нарушения этого охранительного запрета: Это не принято. И чайною ложкой не стучите…

[НКРЯ. Д.Н. Мамин-Сибиряк. Хлеб (1895)]. Стучать можно лишь одним столовым предметом о другой, чтобы привлечь внимание участников застолья, но и это считается нарушением этикета: Раздался звон стакана, по которому стучали ножом. Разговоры сразу замолкли [НКРЯ. К.М. Станюкович. Жрецы (1897)]; Шаляпина просят

«Дубинушку» петь, — строго сказала Алина. — Пусть поет, я с ним не конкурирую.

Тишина устанавливалась с трудом, люди двигали стульями, звенели бокалы, стучали ножи по бутылкам, и кто-то неистово орал: — В восемьдесят девятом году французская ар-ристократия, отказываясь от… — К чорту аристократию! [НКРЯ.

31 См. прил.1, рис.124.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Максим Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 2 (1928)]; — Да здравствует Екатерина! — подхватывает весь трактир. Барышников резко стучит ножом в медный поднос: «Тихо, тихо, тихо!» — выскакивает из-за стойки, испуганно взывает: — Господа посетители! .. Нельзя шуметь… [НКРЯ. В.Я. Шишков.

Емельян Пугачев. Книга первая. Ч. 1–2 (1934–1939)]; Но не успел я смолкнуть, как почтенный джентльмен, нарушая всякий этикет, стал стучать ножом по стакану, просить у хозяина слова [НКРЯ. А.А. Игнатьев. Пятьдесят лет в строю. Кн. 5 (1947–

1953)]. Упавшие столовые приборы, — считают русские, — предвещают приход гостей, причем по виду прибора можно даже определить пол гостя: Если вдруг со стола упадет вилка, то это значит, что вскоре придет гость, непременно женщина, но только в том случае, если упавшую вилку кто-нибудь поднимет; Ложка упала — будет гостья, но только в том случае, если упавшую ложку поднять; Если нож вдруг упадет со стола, то это значит, что вскоре придет гость, непременно мужчина; и т.д. Приметы очень устойчивы даже в молодежной среде, что подтверждает контекст из нашей картотеки: Широко распространенной среди студентов является вера в ряд хозяйственно-бытовых примет. Такого рода предрассудки разделяют 54 % опрошенных. Это такие приметы, как «рассыпать соль — к ссоре», «нельзя сметать крошки со стола рукой, так как в доме не будет достатка», «падение вилки предвещает приход женщины, падение ножа — мужчины», «на столе нельзя сидеть, оставлять ножи, класть ключи, так как будут неприятности» и т.п. [НКРЯ.

Ю.В. Саенко. Суеверия современных студентов (2004) // «Вопросы психологии», 2004.08.10]. Такие приметы обнаруживаются в следующих контекстах: В комнатах тепло, светло; щи, солонина с хреном, поросенок с кашей… по-русски! И как только ложкой стукнул — сейчас и гость на пороге [НКРЯ. М.Е. Салтыков-Щедрин.

Культурные люди (1875–1876)]. На основе этих примет и этнических стереотипов создаются анекдоты: Обедает рядовая еврейская семья. Вдруг один из трапезничающих роняет нож (что является «народной приметой» — придет гость). Глава семьи бросается за ножом и успевает его поймать в сантиметре от пола. После обеда младший сын, отправившись погулять, возвращается и кричит: — Мама, папа, там дядя Изя в нашем лифте застрял! [НКРЯ. Коллекция анекдотов:

евреи (1970–2000)].

Часто приметы содержат и наименования осветительных приборов, особенно

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

свечей: Свеча ясно и хорошо горит — к счастью, трещит и тлеет — к тяжелой жизни, болезни; гаснет — к близкой смерти. В Православной Церкви три совмещенные свечи — трикирий — означают Святую Троицу, а две свечи — дикирий — двойственную природу Христа [Словарь символов, 2000 (Интернет-ресурс.

URL: http://dic.academic.ru/contents.nsf/simvol/, дата обращения 19. 05. 2015)]. Кроме того, свечи, которые гаснут или трещат, часто ассоциируются со смертью, так как свеча означает и свет во тьме жизни, озарение, живительную силу Солнца, и неверную жизнь, которую так же легко погасить: Догоревшая свеча начала трещать и гаснуть.

Настасья Федоровна быстро выскользнула из комнаты, надела туфли и через несколько минут была уже в своей спальне. На другой день ей доложили о двух самоубийствах. Помощник управляющего Егор Егорович Воскресенский найден зарезавшимся в своей комнате, а в том самом сарае, где месяц тому назад она накрыла на любовном свидании свою горничную, покойную Глашу, усмотрен повесившимся на вожжах конюх Павел [НКРЯ. Н.Э. Гейнце. Аракчеев (1898)]; Все тело истаивало от сладости, как воск от огня, и он хотел бы истаять, сгореть до конца перед Матушкой, как свеча перед образом. Вдруг свечи стали гаснуть, одна за другой, как будто потушенные вихрем пляски. Погасли все, наступила тьма — и так же, как некогда в срубе самосожженцев, в ночь перед Красною Смертью, послышались шепоты, шорохи, шелесты, поцелуи и вздохи любви [НКРЯ.

Д.С. Мережковский. Петр и Алексей (1905)]; Он вскочил и кинулся к номеру, в номере было так страшно тихо, как не бывает, когда есть в нем хотя бы и спящий человек, трещали догоревшие в лопнувших розетках свечи, в сумраке бежали тени, а на кровати торчали из-под одеяла короткие голые ноги лежавшей навзничь женщины.

Голова ее была придавлена двумя подушками [НКРЯ. И.А. Бунин. Петлистые уши (1913)].

Но одна из примет (Погасил невзначай свечу — нежданные гости будут) почти не фиксируется в художественной литературе и публицистике. В НКРЯ не обнаружено и ярких примеров с первой частью приметы: Свеча ясно и хорошо горит — к счастью.

Но вторая часть трещит и тлеет — к тяжелой жизни довольно популярна: И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну! Я возвратился домой. В сенях трещала догоревшая свеча в

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказанию, спал крепким сном, держа ружье обеими руками. Я его оставил в покое, взял свечу и пошел в хату. Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной оправой, дагестанский кинжал — подарок приятеля — все исчезло [НКРЯ. М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени (1839–

1841)]; Трещали в канделябрах свечи. Андерсен увидел, как между тонких пальцев Елены Гвиччиоли просочилась, блеснула, упала на бархат платья и медленно скатилась слеза [НКРЯ. К.Г. Паустовский. Золотая роза (1955)].

1.2. Приметы с ключевым семантическим компонентом ‘еда’

В данном подпараграфе представим приметы, имеющие лексические компоненты, связанные с едой (блины, еда, кулич, пост, рыба, соль, хлеб и т.д.) и напитками (вино, вода, водка, молоко и т.д.). Прежде всего обращают на себя внимание контексты с приметами, связанными с застольным этикетом, например, примета Когда я ем, я глух и нем, выражающая табу на разговоры во время еды, которому до сих пор следуют в православных монастырях ³². Эта примета часто включается в тексты (Народная поговорка — когда я ем, я глух и нем — известна каждому. Можно бы добавить: «и слеп», ибо функция зрения при такой еде с аппетитом сосредотачивается на помощи вкусовому восприятию [НКРЯ. В.Т. Шаламов. Колымские рассказы (1954–1961)]; — Когда я ем, я глух и нем — У русских есть такая поговорка, — ответила Елена. — Давайте пить и закусывать… — Да, да, — подхватил Серго, — пить и закусывать. Я хотел бы поднять этот тост… [НКРЯ. коллективный. Тайник // «Огонек». №№ 5–6, 8–13, 1970, 1970]) и может распространяться не только на застолье, но и на кормление животных: Ионис поднял голову и, не вынимая соски из пасти тигренка, вцепившегося одной лапой в бутылку, а другой в руку своего кормильца, ответил со счастливой улыбкой: — Когда я ем, я глух и нем. И с материнской нежностью посмотрел на чмокающих тигрят [НКРЯ. Вальтер Запашный. Риск. Борьба. Любовь (1998–2004)].

Отношение современных людей к примете может быть резко негативным: Вообще-то дети не любят есть. Конечно, встречаются нетипичные представители юного поколения, но в основном… Да вспомните себя, в конце концов: с каким трудом «за папу, за маму» в вас впихивали манную кашу, свежевыжатый морковный сок, творог

32 Например, по древнему монастырскому Уставу Преподобного Пахомия, если «в трапезной:

опоздания, разговоры», то на монахов налагается епитимия (наказание) «стоять, уходить голодными»

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

со сметаной, паровые котлетки и протертые супчики… И все это под аккомпанемент разговоров о пользе витаминов, нравоучений о том, что, когда я ем, я глух и нем, и напоминаний, что с едой нельзя играть. Уважаемые родители! И не стыдно вам?

[НКРЯ. Марина Каминарская. Крибле-крабле-бумс (2002) // «Домовой», 2002.12.04];

Самая лживая и убогая поговорка — назидание детей: «Когда я ем, я глух и нем».

Есть еще более тошнотворный вариант — «Когда я кушаю, я никого не слушаю».

Недаром, едва раздаются ее первые звуки, дети вопят «когда я кушаю, я говорю и слушаю». Как можно! [НКРЯ. Анатолий Найман, Галина Наринская. Процесс еды и беседы. 100 кулинарных и интеллектуальных рецептов // «Октябрь», 2003].

В русской лингвокультуре есть также примета: Когда садишься есть, креститься надо на восток. По наблюдениям П. Петрея, русские «привыкли часто креститься и не возьмут в рот никакого кушанья или напитка, не перекрестившись сперва, думая, что тогда кушанье и питье благословлены и охранены от всякой ворожбы» [Цит. по:

Славянская мифология, 1995, с.177]. Заметим, что русские крестятся на восток, не только когда садятся за стол (иконы в доме всегда должны быть расположены на восточной стене), но и в дороге: И точно: каждый день на рассвете ползучею, дряхлой походкою медленно выходил из дверей согбенный старец в длинной белой рубахе ниже колен, крестился на восток, отдавая в то же время по поклону на все четыре стороны света [НКРЯ. В.В. Крестовский. Петербургские трущобы. Книга о сытых и голодных. Роман в шести частях. Ч. 4 (1864)]; — всем выпить хотелось. Зеленцы просыпались, почесываясь. Крестились на занимавшийся восток, грели котелки [НКРЯ. Артем Веселый. Россия, кровью умытая (1924–1932)]; Старик… снял старенькую казачью фуражку; крестясь на ходу, повернулся на восток лицом [НКРЯ.

М.А. Шолохов. Тихий Дон. Книга третья (1928–1940)]; У одного из помольщиков пропала уздечка. Кто-то видел, как приезжий мальчишка вертелся около чужой лошади. Кинулись обыскивать отцовский воз и в сене нашли уздечку. Отец мальчика, бородатый, угрюмый мужик, крестился на восток и клялся, что это проклятый хлопец, арестантюга, сам надумал и что он ему за это кишки выпустит [НКРЯ.

Л.Д. Троцкий. Моя жизнь (1929–1933)]; Там, где обычно, срезая путь, спешили чиновники и мастеровые, хлопотали, устанавливая свои лотки и короба, холодные ремесленники и разносчики, торопились к заутрене, останавливаясь перед входом в храм и крестясь и кланяясь на восток [НКРЯ. Сергей Бабаян. Господа офицеры

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

(1994)].

Застольные приметы связаны и с пищевыми запретами во время постов ³³: Кто не разбирая постов ест скоромное, у того будет рябая невеста. Однако соблюдение постов могло вызывать даже сарказм со стороны неверующих, и это отражено в текстах: — Во вторник на первой неделе Великого поста православные не кушают скоромного… — Что вы, сударь, — возразил мне с язвительной улыбкой посланный. — Вы говорите о временах прошлых. Нынче у нас мясоед круглый год [НКРЯ. Н.И. Греч.

Записки о моей жизни (1849–1856)]. Но иногда писатели объясняют соблюдение постов низким доходом постящихся: Накануне Наступившее ненастье надолго засадило меня в моей избе, тесной, душной, с маленькими окнами, с плохими рамами, привязанными бечевками к косякам, с бесконечным количеством мух и запахом кислой прошлогодней капусты, которую усердно ели мои хозяева, в ожидании свежей, пользуясь постом, запрещавшим им есть скоромное, которого у них оказалось очень мало [НКРЯ.

Н.Н. Златовратский. Золотые сердца (1877)]. В целом, упоминания о том, что кто-то нарушает по разным причинам посты, часто встречаются в контекстах НКРЯ, например: — Сижу я намеднись в питейном, — свидетельствовала она, — и тошно мне, слепенькой, стало; сижу этак-то и все думаю: куда, мол, нонче народ, против прежнего, гордее стал! Бога забыли, в посты скоромное едят, нищих не оделяют;

смотри, мол, скоро и на солнышко прямо смотреть станут [НКРЯ. М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города (1869–1870)]; Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная [НКРЯ. А.П. Чехов. Человек в футляре (1898)]. Упоминания о постах могут обыгрываться в каламбурах: Две из них, будучи еще девицами, едут раз в собрание во время Великого поста, когда бывают концерты. Кто-то из мужчин и зевни при них довольно громко. Конечно, это невежливо, ну, тем хуже для него; нет, не вытерпела

33 Пост — время усиленного обращения к Богу с покаянной молитвой. По церковному уставу во время поста следует воздерживаться от употребления скоромного — пищи животного происхождения:

мяса, молочных продуктов, яиц, а иногда — и от рыбы. Существуют однодневные и многодневные посты [Шипов, 1998, Интернет-ресурс. URL: http://pravoslavniy_slovar.academic.ru, дата обращения 13. 06. 2015].

Главным смыслом поста является очищение и обновление души. Во время поста запрещены развлечения, вступление в брак. Без молитвы и покаяния, по мнению верующие, пост становится всего лишь диетой.

Исключения в соблюдении поста делаются для детей, беременных женщин, больных, а также для любого другого человека с разрешения священника [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

которая-то из них, обернулась к зевавшему и говорит ему: «Ах, батюшки, как меня испугал, я думала, хочешь проглотить меня». Кавалер-то был, должно быть, не промах и говорит Свиньиной: «И что вы, сударыня, Бог с вами: я Великим постом скоромного не ем» [НКРЯ. Д.Д. Благово. Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово (1877–1880)].

Среди наименований блюд как компонентов примет чаще всего упоминается лексема блин. Блины — характерное для русской кухни блюдо и одно из древнейших изделий из муки, известное еще со времен язычества. В древности у славян блины были едой, имеющей магическое значение. Горячие, круглые блины символизировали солнце и использовались как ритуальная пища — приносились в жертву богам. Блины и сейчас обязательно пекут на масленицу, подают к столу на поминках. Когда блины только начинают печь и сковородка еще недостаточно разогрелась, первый блин часто получается неудачный, его невозможно снять со сковороды, он сворачивается бесформенным комом. Чрезвычайно распространена примета Первый блин — комом. Ее переносный смысл — в начале дела может быть неудача, не сразу все получается [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007, c.58]. Приведем несколько примеров-текстов: Что я взялась за дело не совсем-то неумеючи, вы можете судить уже по выбору книг: были у меня «Илиада» и «Одиссея» (поэзия младенческой нации для людей младенчествующих), был «Мир Божий» Разина, басни Крылова, хрестоматия Галахова… Но и тут неудача, первый блин комом: народ наш еще так туп, что не может понять всю важность умственного развития, и отнесся к моей библиотеке совсем холодно (сглазили вы своим предсказанием!) [НКРЯ. В.П. Авенариус.

Бродящие силы. Поветрие (1867)]; «Первый блин — комом»: ком текста подал косвенный повод к многим недоразумениям постановки; «Москва» уже не ком, а вполне автором в словесном смысле отработанный текст, разумеется, готовый ко всяким приспособлениям для сцены [НКРЯ. Андрей Белый. Письма В.Э. Мейерхольду и З.Н. Райх (1926–1932)]; Для себя Дмитрий Рогозин, спецпредставитель президента по проблемам калининградского транзита, собственной экспериментальной поездкой на фирменном поезде «Янтарь» остался доволен — никого из пассажиров этого поезда не сняли, проблем на границе не возникло. «Не могу сказать, что первый блин комом», — заявил он вчера. Впрочем, не всем повезло так, как Рогозину: за первые два дня действия новых правил транзита как минимум 72 человека были высажены с

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

поездов, следующих в Калининград [НКРЯ. Наталия Алексеева. Летайте самолетами (2003) // «Известия», 2003.06.24]; Блин — русская тонкая лепешка из муки и одновременно популярное ругательство; первый блин выходил, как известно, комом [НКРЯ. Алексей Слаповский. 100 лет спустя. Письма нерожденному сыну // «Волга», 2009].

Также немало употреблений рекомендующих примет о необходимости пить водку (Вслед подбежал за Веденеевым юркий размашистый половой с водкой, с зернистой икрой, с московским калачом, с уральским балыком и с малосольными огурцами.

Выкушали по одной. По малом времени повторили, а потом Седов сладеньким голоском пропищал, что без троицы дом не строится [НКРЯ. П.И. Мельников-Печерский. На горах. Книга первая (1875–1881)]). Водка — обязательный атрибут и праздничного стола, и поминального. Водку обычно пьют рюмками или стопками — небольшими стаканчиками [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007, c.104–105], поэтому есть большое количество застольных этикетных примет-приглашений выпить. Без Троицы дом не строится (приглашение к 3-й рюмке) мотивирована такой приметой: Удача будет способствовать во всем, если начать строить дом в Великий пост и в новолуние, хорошо также, если строительство по срокам захватит Троицу ³⁴. Об этих приметах подробнее говорится в третьей главе диссертации.

34 Водка появилась в XV в., когда славяне научились варить так называемое хлебное вино. Годом рождения первой русской водки считается 1474 г. — год введения первой государственной монополии на продажу и производство спирта. Более 500 лет водка изготовляется на Руси и является исконно русским национальным напитком, аналогично тому, как в Шотландии — виски, во Франции — коньяк, в Англии — джин. Официально термин водка стал употребляться ближе к XX в. До этого водку называли хлебное вино, вареное вино, хмельное вино и т.д. В русской традиции считается невежливым отказываться выпить рюмку водки за здоровье кого-либо или по поводу встречи, проводов, праздника и т.д. Кроме того, известно, что вовремя выпитая замерзшим человеком рюмка водки спасает от простуды, а в случае стресса поможет преодолеть неприятности и плохое настроение [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007, c.104–105]. Отметим, что Троица — один из главных христианских праздников в честь сошествия Святого Духа на апостолов. Трактуется церковью как начало широкого распространения христианства. Отмечается на 50-й день после Пасхи (обычно конец мая — начало июня). Празднование Троицы и Духова дня (на 2-й день после Троицы) сопровождается поминанием умерших, украшением жилищ березовыми ветками — обрядами, восходящими к языческим традиции [Большая советская энциклопедия, 1969–1978 (Интернет-ресурс. URL:

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

1.3. Приметы с ключевыми семантическими компонентами

‘одежда, обувь, аксессуары’

Приведем приметы, имеющие ключевые компоненты ‘одежда’ (изнанка, перчатка, подол, пуговица, шапка, юбка и т.д.), ‘обувь’ (башмак, сапог, стелька, и др.),

‘аксессуары’ (кольцо, крест, и т.п.) ³⁵.

В традиционной культуре одежда считается средством, помогающим обмануть нечистую силу: Если человек заблудился в лесу, то это значит, что его «обошел»

леший ³⁶ (леший водит), в этом случае необходимо всю имеющуюся на себе одежду скинуть и надеть наизнанку, от этого сила воздействия лешего пропадает и дорога домой находится. Самим лешим тоже приписывают ношение одежды наизнанку:

Стужа стояла такая, что зубы смерзались. Вспомнилось даже присловье: «Лешие, чай, озябли, не ровен час греться придут». Присловье, понятно, шутейное: в лесу дровец куда больше, чем в слободе, — и все же Кудыке почудилось и не однажды в свете съежившихся на холоде огней, что метнулась за сугроб косматая серая тень.

Лешие-то, как известно, шастают в вывороченных наизнанку шубах. Обычай у них такой… [НКРЯ. Евгений Лукин. Катали мы ваше солнце (1997)]. Согласно

«Славянской мифологии», леший — злой дух, воплощение леса как враждебной человеку части пpocтранства. Он является хозяином леса и зверей, его представляют одетым в звериную шкуру, иногда со звериным и атрибутами — рогами, копытами;

Леший может изменить свой рост — становиться ниже травы или выше деревьев.

Наделен отрицательными атрибутами, связью с левым (признак нечистой силы): у него левая сторона одежды запахнута на правую, левый лапоть надет на правую ногу и т.п.

Леший может пугать людей своим смехом, увести ребенка, сбить с пути. Для защиты от лешего уведенный им человек ничего не должен есть или должен носить с собой лутовку (очищенный от коры кусок липового дерева), перевернуть стельки у обуви и т.п. [Славянская мифология, 1995, с.243–244]. Данная примета отражена в следующих контекстах: На беду нашу небо задернуто было пеленою, сквозь которую тихо сеялся пушистый иней; не видя месяца, нельзя было узнать, где восток и где запад.

Обманчивый отблеск, между перелесками, заманивал нас то вправо, то влево… Вот-вот, думаешь, видна дорога… доходишь — это склон оврага или тень какого-нибудь

35 Особенности современного употребления этих примет мы рассмотрим ниже, в параграфе 3 данной главы.

36 См. прил. 1, рис. 56, 57.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

дерева… одни птичьи и заячьи следы плелись таинственными узлами по снегу. Уныло звучал на дуге колокольчик, двоя каждый тяжелый шаг, кони ступали, повесив головы;

извозчик, бледный как полотно, бормотал молитвы, приговаривая, что нас обошел леший, что нам надобно выворотить шубы вверх шерстью и надеть наизнанку — все до креста [НКРЯ. А.А. Бестужев-Марлинский. Cтрашное гаданье (1831)]; Все знают, что за левым плечом человека ходит черт, а за правым — ангел. Так вот, надо плюнуть три раза в самую харю черту, чтобы расстроить его козни. Потом надо обернуться вокруг себя слева направо четыре раза, чтобы у черта голова закружилась, а ангел надавал ему пинков под хвост. И в конце нужно снять с себя верхнюю одежду, вывернуть ее наизнанку и так надеть снова. Это окончательно собьет демона с толку [НКРЯ. Герман Садулаев. Таблетка (2008)]. Встречаются также упоминания о Дне наизнанку во время Святок (периоде между праздниками Рождества и Крещения Господня): 17 января — День наизнанку. В этот день всем миром гнали черта из деревни. Надевали тулупы наизнанку, брали кочерги и ожиги, за лыковые пояса затыкали сковороды. С огнем ходили по деревне, кричали: «Выходи, нечистая!» Кто попадался в тулупе ненаизнанку, получал по загривку. Зажигали костер, начинали гулянье, прыгали через огонь [НКРЯ. Андрей Балдин. Московские праздные дни (1997)].

Из элементов одежды в приметах большое внимание уделяется пуговицам. Запрет на их пришивание, когда человек одет, русские связывают со свойствами памяти ³⁷: Нельзя на себе что-л. зашивать или пуговицу пришивать — память пришьешь. Примета обыгрывается в описании нестандартной охотничьей ситуации (возможно — байки), когда персонаж пришивает сам себе скальп: — Я про рысь-то упомянул, но не успел досказать… Она сзади подкараулила да на голову с дерева… Скальп на глаза содрала…

А когда я рукой стал шарить, еще и в руку вцепилась… Хорошо, в левую… Выстрелил вслепую, ранил… Вот до этого зимовья дополз, кровью истекал… Думал, конец…

Скальп суровой ниткой сам себе пришивал… Потом неделю провалялся без памяти, пока меня не нашли… [НКРЯ. Анатолий Приставкин. Вагончик мой дальний (2005)].

Приметы, имеющие ключевой компонент со значением ‘обувь’, составляют высказывания мантики. Большая группа гаданий связана с бpoсанием предметов в воду, колодец, дерево, на крышу или перебрасыванием их через голову. При этом значениe придавалось pacпoлoжению брошенных предметов, их движению во воде, тому,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

удалось ли с первого раза забросить их наверх и т.п. Например, башмак, упавший носком к порогу, предвещал замужество [Славянская мифология, 1995, с.129], см. также: Слушают, с которой стороны залает собака; бросают за ворота башмаки;

спрашивают первого встречного о его имени и т.п. [НКРЯ. Ф.И. Буслаев. История русской литературы. Лекции № 1, 2, 11, 16 и 93 (1860)]; Известно, что в народных гаданиях и приметах нога и обувь вещают о выходе из отеческого дома, по обуви девушки узнавали о будущем муже. Одним из самых популярных девичьих гаданий на святках было бросание башмака (или лаптя) за ворота: куда носком ляжет, туда замуж идти [НКРЯ. Русские пословицы и свадебный ритуал (2003) // «Народное творчество», 2003.08.18]. Гадательную примету Башмак бросают за ворота: куда носком ляжет, туда замуж идти можно обнаружить в следующих контекстах:

Сильною рукою замедляет он шаг коней. Девушки смеялись, бросали свои башмачки, спрашивали служанку, ходившую поднимать их, в какую сторону легли они носком, резвились между собою, пололи снег и, наконец, увидев мимо ехавшего ямщика, начали спор. — Спроси ты, — говорила одна. — Нет, ты! нет, ты! [НКРЯ. И.И. Лажечников.

Ледяной дом (1835)]; вспомним крещенские гадания, описанные в балладе «Светлана»

Василием Андреевичем Жуковским: Раз в крещенский вечерок девушки гадали: За ворота башмачок, сняв с ноги, бросали. Куда покажет носок упавшего за ворота башмачка, оттуда и ждать сватов [НКРЯ. Д. Осипов. След в истории // «Наука и жизнь», 2007].

Приведем контексты с приметами, которые имеют лексические компоненты со значением ‘аксессуар’ (кольцо, крестик), например: Потерять обручальное кольцо — не к добру. По словам составителей «Славянской мифологии», наиболее обобщенный символ брака — круг. Таково заключение брака путем обхода молодых вокруг дерева, озера, дома, церкви, аналоя ³⁸, стола и т.п., оборачивания кругом на одном месте; из предметных символов — кольцо, венок, круглый каравай ³⁹ и кольцеобразный калач [Славянская мифология, 1995, с.65]. Другим словом, если обручальное кольцо потеряно, то будет какое-нибудь несчастье: Как это можно — потерять обручальное кольцо?

Может, ты с ней развелся, а? — бормотала Женя, всхлипывая [НКРЯ. Олег Дивов.

Молодые и сильные выживут (1998)]; Обручальное кольцо потеряно, с тетушками

38 См. прил. 1, рис. 91, 92, 93.

39 См. прил. 1, рис. 83.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

ссора, в щелях старого дома клопы, двери не поют, а визжат, и хрипят, и кашляют, и Бог знает что, как будто двери эти больны всеми болезнями отцов и призывают к ответу за все их грехи [НКРЯ. М.М. Пришвин. Дневники (1919)]. Заметим, что в данный контекст включена еще одна примета: Если двери, никогда не скрипевшие, вдруг заскрипят, то это значит, что в доме начнутся неприятности. Примета может обыгрываться в анекдотах: Муж, возвратившийся из командировки, признается жене, что потерял обручальное кольцо. — Не понимаю, — возмущается жена, — как это можно ухитриться потерять кольцо? — Ты во всем виновата! Я тебе уже целый год твержу, что у меня разорван карман! [НКРЯ. Коллекция анекдотов: семья (1970–

2000)].

В русском дискурсе встречается еще примета с ключевыми компонентами крест ⁴⁰, крестик. Крест — это один из предметов наибольшего почитания у христиан, являющийся у них символом спасения мира Иисусом Христом и вечной жизни. В символическом плане крест является собирательным образом всех человеческих земных страданий, борьбы долга христианина с искушениями греха, которые верующий должен мужественно преодолевать, следуя религиозным канонам [Российский гуманитарный энциклопедический словарь, 2002 (Интернет-ресурс. URL:

http://humanities_dictionary.academic.ru, дата обращения 13. 06. 2015)]. В примете Если кто чужой крест найдет — к несчастью, горе будет имеется в виду нательный крест, то есть небольшой крест для ношения на груди под одеждой. Согласно Православному словарю, каждый крещеный человек должен носить нательный крест, стараясь по возможности никогда не снимать его [Шипов, 1998, Интернет-ресурс. URL:

http://www.homutovo.ru/vocabulary/v_k_t.html, дата обращения 19. 05. 2015].

Православная церковь отрицательно относится к этой примете, что подтверждает следующий контекст: Мы кое-как разворошили догоравший дом, извлекли оттуда останки несчастного ребенка и с честью похоронили трех мучеников в одной могиле.

На пожарище я нашел этот крест и тогда же надел на себя. А в этой рясе я был там, на постоялом дворе, пятна на ней — это кровь болгарских мучеников, наших братьев и сестер [НКРЯ. Борис Васильев. Были и небыли. Книга 1 (1988)]. Известно, что прихожане православных храмов часто спрашивают, как поступать с найденными нательными крестиками. Священники отвечают, что «найденный нательный крест

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

можно держать дома, можно отдать его в храм или тому, кто в нем нуждается.

Суеверия же относительно того, что если мы находим где-нибудь потерянный кем-то крест, то нельзя его брать, так как тем самым мы берем чужие скорби и искушения, безосновательны, так как Господь — личность, а не бездушный механизм… Если вы хотите носить найденный крест, его нужно обязательно освятить. А на вопрос «Что означает потеря нательного креста?» священник отвечает: «Ничего, кроме некоторой невнимательности и небрежности потерявшего» [Цит. по. Интернет-ресурс. URL:

http://azbyka.ru/dictionary/10/krest_natelnyi-all.shtml, дата обращения 06. 05. 2015]. Таким образом, русское православное священство отказывается от приметы Нательный крест потерять — к несчастью.

1.4. Приметы с ключевым семантическим компонентом ‘деньги’

Рассмотрим приметы, имеющие следующие лексические компоненты: богатство, грош, деньги, копейка и т.д. Нередко в зависимости от конкретного содержания приметы представленные в них лексемы составляют гиперосинонимический ряд, например: деньги — копейка — грош. При этом такие отношения могут осложняться и стилистическими коннотациями: деньги — стилистически нейтральное обозначение, копейка и грош в значении ‘деньги’ имеют разговорный характер [Чупрынина, 2010, c.86–87].

В традиционной культуре деньги часто связываются с нечистой силой. Общинное, семейное, личное богатство составляли прежде всего скот, обилие урожая и земных плодов и лишь потом — золото, серебро, деньги [Славянская мифология, 1995, с.56]. О денежном богатстве часто гадают с привлечением нечистого. Так, на Русском Севере при гаданиях в бане или овине на Крещение, если банник ⁴¹ (овинник ⁴²) прикоснется к голой спине и ниже мохнатой («шоснатой») мягкой рукой, жизнь у девушки будет богатая, если же жесткой и голой — бедная [Там же, с.57]. В нашей картотеке встречается такая примета: Если домовой ночью гладит тебя мягкою и теплою рукою — к счастью и богатству; если холодною и щетинистою — к беде.

Используется и компонент-сочетание серебряные монеты. В русском дискурсе царит такая примета: Перед отъездом с курорта (или с моря вообще) бросают в море

41 См. прил. 1, рис. 94.

42 См. прил. 1, рис. 95.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

серебряные монеты — чтоб еще раз вернуться к морю. Следует отметить, что древняя Русь своих источников природного серебра не имела, но уже тогда у русских существовали серебряные деньги, которые чеканили из серебра, привезенного из Западной Европы или с Востока — из слитков и серебряных иностранных монет.

Серебряные деньги ценились гораздо больше, чем медные [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007, c.510]. В собирательном смысле серебром называют мелкую разменную монету, сделанную из серебра или его сплавов [Там же, 511]. Возможно, именно благодаря ценности серебра монетам из него приписывали такую магическую силу. В контекстах упоминаются и другие названия денег: Море оттуда особенно хорошо видно. Прощай, море! Последняя ночь на теплой крымской земле. Рано утром купаемся в море, бросаем в воду монеты «на счастье», чтобы возвратиться, и… уезжаем. Феодосия — Коктебель — Рыбачье — Алушта — Гурзуф — Алупка — Севастополь — таков пройденный путь [НКРЯ. Г. Нестеров.

Экспедиция на «Антилопе» // «Спортсмен-подводник», 1964]; За полтора месяца работы на Дальнем Востоке мы подружились с интересными людьми, и уезжать не хочется. Часы переведены на московское время. Начинается отсчет новых трудовых секунд нашей работы. Но монета моя осталась лежать на дне Японского моря… До свидания, Приморье! Я еще побываю на твоих берегах и, зачерпнув ладонями солоноватую твою воду, поцелую ее [НКРЯ. Б. Мельников. Жизнь по вертикалям //

«Спортсмен-подводник», 1972]; Двадцать пять лет тому назад они с матерью уезжали из Мисхора. Он бросил тогда в сияющую синюю воду теплый желтый медяк, и странно было думать: вот, сейчас я держу его в кулаке, пока еще держу, а в следующий миг он полетит в воду, и никто не возьмет его уже никогда… но вот он решился, и медяк с веселым всплеском, не жалея о своей участи, стал медленно опускаться и отсвечивать зеленым. Где-то и теперь лежит на дне близ Мисхора этот медяк. Всякий раз, уезжая из Крыма, он бросал монету — и всякий раз возвращался. Но теперь у него не было монеты — и меньше всего на свете он хотел сюда вернуться [НКРЯ. Дмитрий Быков. Орфография (2002)].

Из следующего текста мы узнаем, что славяне бросали монеты в источники, имевшие лечебную функцию: Мы знаем, что и российские славяне приписывали озерам и рекам некоторую божественность и святость. В глазной болезни они умывались водою мнимо-целебных источников и бросали в них серебряные монеты. Народное

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

обыкновение купать или обливать водою людей, проспавших Заутреню в день Пасхи, будто бы для омовения их от греха, происходит, может быть, от такого же языческого суеверия [НКРЯ. Н.М. Карамзин. История государства Российского: Том 1 (1803–1818)]. Бросали монеты и в святые колодцы: Толпы теснились у колодцев, тянулись руками к ковшам, жадно хватались за них, расплескивали воду, наливали ее в чайники, в бутылки, пили, мочили головы, умывались, бросали грязные, темные монеты в колодцы, молились на иконы, поставленные около них, истово крестясь и впиваясь в них неподвижным взором… Много скорбных молений возносилось тут к небу… Опять какие-то странные звуки стали доноситься издали. Кто-то стонал и причитал, звонко, настойчиво, неотступно причитал… [НКРЯ. Ф.Д. Крюков.

К источнику исцелений // «Русское Богатство», 1904].

Деньги в приметах символизируют слезы: Видеть медные деньги во сне — к слезам.

Слово медь, по мнению лингвистов, происходит от общеславянского слова смида — так в дрeвние времена восточные славяне называли вообще всякий металл. Медь использовалась для чеканки монет. Возможно, примета возникла из-за того, что в 1654 г. была предпринята попытка сделать медь основным монетным металлом вместо серебра. Это привело к восстанию в Москве (1662 г.), вошедшему в историю под названием «Медного бунта». Непосредственным поводом к народному возмущению стал массовый выпуск фальшивых медных денег, что вызвало резкое повышение цен на хлеб и другие продукты. На следующий год после подавления восстания медные деньги были изъяты из обращения. Особенно остро дефицит меди сказался во время Северной войны. Петр I, понимая необходимость создания мощной артиллерии для русской армии, принимал чрезвычайные меры для увеличения выплавки меди. Огромные военные расходы Петра I подорвали финансы России. Желая пополнить казну, император решил возобновить выпуск медных денег. Чтобы избежать злоупотреблений, была повышена степень защиты от подделки. Кроме того, медные деньги стали выпускаться не вместо серебряных, а как разменные [Россия. Большой лингвострановедческий словарь, 2007, с.354–355]. В приметах изофункционалом медные деньги может выступать копеечка, например: А нельзя было… И бессильная злоба неотомщенных обид жгла его медленным, долго не угасающим огнем, лишила сна и правильного пищеварения… Неприятности он ждал: накануне видел во сне медные деньги, а медные деньги — к слезам… Это не только по соннику, — жизненным

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

опытом проверил он: к неприятности — медные деньги во сне. Он твердо помнил все такие сны. Вот и тут: нашел будто бы на дороге целую груду блестящих новеньких копеечек… Еще с детства, голодного и обильного нуждой, когда он необузданно мечтал о том, как бы разбогатеть внезапно и чудесно, найти бы пузатый кошелок с золотом или бумажник с сторублевками, — у него дух захватывало от радости, если случалось наткнуться на утерянный кем-нибудь пятак или даже семитку, — более счастливых находок ему не попадалось [НКРЯ. Ф.Д. Крюков. Неопалимая Купина //

«Русское Богатство», 1913]. Нам встретился и контекст с вариантом, в котором вместо сочетания медные деньги использовано сочетание серебряные деньги: Словом, мозоли у мужиков тогда еще, по примете, не чесались к получке, а серебряные деньги только к слезам во сне снились бабам, на руках же и в кошелях, да и в кадушках у скопидомов где-нибудь на дворе под соломой были больше серые деньги: гроши да полушки, семитки да пятаки! [НКРЯ. С.А. Клычков. Князь мира (1927)].

Приметы с компонентами ‘деньги’ могут иметь в своем составе компоненты, обозначающие элементы одежды, предметы мебели и острые, металлические предметы, например: Если шапку ⁴³ класть на стол, денег не будет и ее варианты Шапка на столе — к ссоре; Шапки нельзя класть на стол, иначе в скором времени следует ожидать домашней ссоры, а в отдаленном времени — обильного разведения мышей.

Ранее уже говорилось о сакральности стола. Согласно составителям «Славянской мифологии», нельзя помещать на стол посторонние предметы, так как это место самого Бога [Славянская мифология, 1995, с.366]. Недаром нам встречаются подобные приметы, как упомянутая выше и Ключи на столе — к ссоре. К этому прибавим, что в художественных текстах нами обнаружены и другие прогнозирующие приметы о шапке на столе

—

«к покойнику»: Учили нас и другие старые артисты. И каждый цирковой с пеленок знал, что класть шапку на стол — к покойнику, а если переступить порог левой ногой, внесешь в дом несчастье, что никогда нельзя надевать первым правый ботинок… [Вальтер Запашный. Риск. Борьба. Любовь (1998–2004)].

Приметы могут иметь и лексические компоненты богатство и домашнее добро: В одном доме разными вениками ⁴⁴ мести — все богатство по углам разойдется. Веник, метла — «опасный» и «нечистый» предмет, орудие порчи и колдовства и в то же время

43 См. прил. 1, рис. 84.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

оберег от злых сил. По народным представлениям, демоны могли появляться в виде летящей метлы, оборачиваться веником или помелом, волочить за собой веник или держать его в руках. Веником ведьма сбивает росу, отбирая у коров молоко, дотрагивается им до вымени чужой коровы, волочит веник по пoлю, чтобы отобрать урожай. Веник подбрасывали к дому, под порог, в огород, перебрасывали через дом, подкладывали в телегу жениха и невесты, бросали вслед человеку, чтобы навести порчу, вызвать ссоры, болезни, несчастья [Славянская мифология, 1995, с.75]. Имеется и такой вариант приметы: В одном доме нельзя не только одновременно мести двумя вениками, но и даже просто держать два веника одновременно, потому что домашнее добро или пойдет к разделу, или же младшие перестанут слушаться старших. См. следующие контексты: — Случилось это, матушка, у Аркадии в келье, — ответила мать София. — Так матери в два веника и метут — шум, гам, содом такой, что вся обитель сбежалась. Просто, матушка, как есть вавилонское языков смешение!

И уж столько было промеж них сраму, столько было искушения, что и сказать тебе не могу. Как пошли они друг дружке вычитывать, так и Михайлу Корягу с епископом забыли, и такие у них пошли перекоры, такие дела стали поминать, что и слушать-то стало грешно… [НКРЯ. П.И. Мельников-Печерский. В лесах. Книга первая (1871–

1874)]; — Как думаете, не вместе Иван Егорович с Иваном Щекой промышляют? — Могут ли вместе, Гулюшка, эких два воеводы! Весь век в два веника метут. Все чего-то делят [НКРЯ. Б.В. Шергин. Изящные мастера (1930–1960)]; С Шуваловым Елизавета говорила: — Какова Академия-та! Слышь-ка: Шумахер с Ломоносовым в два веника метут? — Жалуется наш поэт: я-де с огнем, Шумахер с водою [НКРЯ.

Б.В. Шергин. Слово о Ломоносове (1930–1960)].

Встречаются приметы с компонентами копейка, грош в сочетании с компонентами, называющими острые, металлические вещи (нож, вилка, игла и т.д.): Нельзя дарить острые предметы (нож, вилки и т.п.). За такой подарок, если берут его, деньги платят (хотя бы одну копейку); Иглу дарить нельзя, а за грош ⁴⁵ отдать можно;

Никогда и никого не дари железом, это предвещает ссору, а если подарил, возьми в обмен копейку. Нож — в народной традиции оберег от нечистой силы. Нож и другие металлические предметы сопровождали человека, когда он считался наиболее уязвимым для воздействия нечистой силы [Славянская мифология, 1995, с.276]. Эти

45 См. прил. 1, рис. 23.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

приметы обнаружены в последующем контексте: Говорили даже о «суеверности Менделеева» — на том основании, что в разговоре он поминал иногда народные приметы: «сухо дерево — завтра пятница» и т.п. Но это уже совсем искаженное понимание свободной речи того, кто был настолько далек от предрассудков, что не боялся ими иной раз позабавиться… Так, он соблюдал иногда обычай, чтобы перед отъездом в путь все на некоторое время сидели в молчании, говоря при этом, что это целесообразно, так как в последний момент можно вспомнить что-нибудь нужное, что позабыли в предшествующей суете. Точно так же он нам, детям, не дарил острых вещей — перочинных ножиков и т.п., а всегда «продавал» за копейку, требуя согласно народной примете — уплаты. Но это делалось всегда в шутку, и так с обеих сторон и понималось [НКРЯ. коллективный. Покинув университет навсегда... //

«Химия и жизнь», 1969].

Насколько актуальны исследуемые приметы в художественных и публицистических текстах, рассмотрим в следующем параграфе.

2. Рейтинг употребления исследуемых примет (по данным Национального корпуса русского языка)

В первую очередь представим рейтинг исследуемых нами групп примет ⁴⁶ (они объединены в группы по ключевым компонентам, о чем говорилось выше, в параграфе 1). Ключевые компоненты в списках примет с одинаковым рейтинговым номером приведены в алфавитном порядке.

Таблица 1 Рейтинг групп примет с ключевыми компонентами ‘деньги’, ‘дом, утварь’, ‘еда’, ‘одежда, обувь, аксессуары’, упоминаемых в русских художественных и публицистических произведениях конца

XVIII — XXI веков (на материале Национального корпуса русского языка)

46 Рейтинг примет по количеству их упоминаний и употреблений в русских художественных и публицистических произведениях конца XVIII — XXI вв. см. в прил. 1. Приметы переведены на

№ Группы примет по ключевым компонентам Количество

упоминаний примет

1. Деньги 248

2. Хлеб 234

3. Дом 195

4. Зеркало 170

5. Еда, есть 163

‧

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

любой предмет не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении, а значения концентрируют в себе внутрисистемные связи объективного мира.

В значениях, в отличие от личностного смысла, фиксируется некий культурный стереотип, инвариантный образ данного фрагмента мира, присущего тому или иному этносу. Культурные стереотипы усваиваются в процессе социализации, и в силу этого культура не может быть отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, то есть этническая. Постоянство восприятия на уровне культуры как системы сознания, связанной с определенным этносом, обеспечивается именно культурными стереотипами сознания, то есть парадигмами образов сознания, которые понимаются как способы восприятия и которые накапливаются в виде репертуара структурированных контекстов. Наше восприятие обусловлено опытом, образованием, языком, культурой. При определенных обстоятельствах (в том числе, и когда речь идет о представителях разных этносов (культур)) одни и те же стимулы могут привести к различным ощущениям, а различные — к одинаковым [Уфимцева, 2009, c.98–99].

Анализ материалов Русского ассоциативного словаря (РАС) открывает возможность выявить специфику системности образов сознания русских, то есть в определенном смысле систему их ценностей и специфику самих образов сознания.

Таблица 2 Ядро русского языкового сознания (по [Уфимцева, 2009])

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

По данным РАС, для русского языкового сознания наиболее важными являются такие реалии: ДОМ, ЖИЗНЬ, ДЕНЬГИ, ЛЕС, ДЕНЬ, ЛЮБОВЬ, РАБОТА, ВОДА, РАДОСТЬ, ДЕЛО, СМЕРТЬ, СТОЛ, ДОРОГА. В то же время типичными действиями для русских являются: ГОВОРИТЬ, ЕСТЬ, ЖИТЬ, ДУМАТЬ, ИДТИ [Уфимцева, 2009, c.99–100]. Если мы сравним данные единицы с наименованиями ключевых компонентов исследуемых нами примет, то увидим, что в русских публицистических и художественных текстах наиболее употребительны те приметы, которые содержат ключевые компоненты деньги, дом, зеркало, есть/еда, стол и т.д.

Другими словами, чаще всего употребляемые приметы соотносятся с ядром языкового сознания русских.

Фольклор — это единая система. Приметы представляют собой фольклорный жанр, а потому лексические компоненты, входящие в их состав, можно сопоставить с единицами ядра фольклорного лексикона, который уже хорошо изучен лингвофольклористами (И.С. Климас, О.Н. Лагута и др.). Мы предполагаем, что приметы о деньгах так востребованы в художественном и публицистическом дискурсе (то есть имеют довольно устойчивый характер), потому что у лексемы деньги очень высокий ранговый показатель и в рейтинге употребления единиц фольклорного лексикона в целом [Laguta, 2014].

3. Изменения в семантике примет (по результатам анализа анкетных данных)

Для уточнения семантики современных примет нами было проведено целевое анкетирование русских респондентов: были заданы 120 опрошенным 32 вопроса о приметах с ключевыми компонентами, связанными с семантикой ‘одежда, обувь, аксессуары’ и 2 дополнительных вопроса о вере в приметы самих опрошенных (см. рис. 9–11 ниже) и их друзей, членов семьи. Анкетирование было представлено в

виде онлайн-вопросника см. Интернет-ресурс. URL:

https://docs.google.com/forms/d/1Jofg2jplw6EBjQZQhn8bRwaPIN_eCI9Ojnu97lJ-45c/view form?edit_requested=true, дата обращения 13. 06. 2015).

Прежде всего уточним методы нашего целевого экспериментального анкетирования. Основными методами лингвистического исследования на этапе сбора

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

первоначальных данных, которые мы применяли, являются наблюдение и эксперимент.

Под наблюдением понимается систематическое целенаправленное восприятие объекта.

Самое главное достоинство наблюдения — отсутствие искусственных условий (как это бывает в эксперименте). Исследователь может не вмешиваться в естественный деятельностный контекст и незаметно для респондентов собирать языковой материал, то есть изучать язык так, как он существует в деятельности и в общении. Так, мы приводим ниже ответы из анкет с сохранением оригинальной орфографии и пунктуации, то есть мы не исправляем ошибок наших респондентов. Помимо этого, под экспериментом понимается «такой метод изучения объекта, когда исследователь активно воздействует на него путем создания искусственных условий, необходимых для выявления соответствующих свойств, когда сознательно изменяется течение естественных процессов» [Цит. по: Белоусов, Блазнова, 2005, c.29]. В лингвистическом эксперименте исследователь, задавая рамки деятельности (искусственные условия) в виде инструкции и стимульного материала, ожидает получить от респондента языковой материал, необходимый для продолжения изучения той или иной предметной области речевой деятельности. Нас интересовало, как изменилось понимание плана содержания исследуемых примет с течением времени (мы хотели сравнить полученные данные (пример вопросника и заполненной анкеты см. в прил. 2) с лексикографическими и контекстными данными).

Сначала охарактеризуем наших респондентов.

1. Гендерный параметр (рис. 6). 30 мужчин (25%) и 90 женщин (75%).

2. Возрастной параметр (рис. 7). Среди опрошенных, откликнувшихся на наше анкетирование, выявлены возрастные группы: до двадцати четырех лет — 48 человек (40%), от двадцати пяти лет до пятидесяти четырех — 58 человек (48%), старше пятидесяти пяти лет — 14 человек (12%).

3. Образовательный параметр (рис. 8). Выделяются следующие группы:

неоконченное среднее (5 человек, 4%), среднее (3 человека, 2%), среднее специальное (5 человек, 4%), неоконченное высшее (26 человек, 22%) и высшее (80 человек, 67%) образование. 1 участник (1%) не указал точно образование и только написал «(образование) есть». В целом наши респонденты оказались образованными людьми, хотя во многих ответах есть орфографические и пунктуационные ошибки.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

4. Региональный параметр. В Российской Федерации проживают в г. Москве 31 человек (25,8%, включая 1 чел. в административном округе Москвы — Зеленограде), в г. Санкт-Петербурге 6 чел. (5%), в Московской области 16 чел.

(13,3%; г. Воскресенске — 7 чел., г. Железнодорожном — 2 чел., поселке Малаховке — 1 чел., г. Жуковском — 1 чел., г. Химки — 2 чел., г. Клину — 1 чел.), в Ярославской области (г. Ярославль) 1 чел. (0,8%), в Краснодарском крае 3 чел. (2,5%, г. Краснодар — 1 чел., г. Кропоткин — 2 чел.), в Ростовской области (г. Ростов-на-Дону) 3 чел. (2,5%), в Воронежской области (г. Воронеж) 1 чел. (0,8%), в Чувашской Республике 3 чел. (2,5%; г. Чебоксары — 2 чел., г.

Новочебоксарск — 1 чел.), в Архангельской области (г. Архангельск) 2 чел.

(1,7%), в Республике Башкортостан (г. Уфа) 4 чел. (3,3%), в Свердловской области (г. Екатеринбург) 2 чел. (1,7%), в Новосибирской области (г. Новосибирск) 4 чел. (3,3%), в Красноярском крае (г. Красноярск) 2 чел.

(1,7%), в Иркутской области (г. Иркутск) 1 чел. (0,8%). На востоке России живет в Амурской области (г. Благовещенск) 1 чел. (0,8%), в Хабаровском крае (г. Хабаровск) — 1 чел. (0,8%) и в Приморском крае (г. Владивосток) — 3 чел. (2,5%).

Наше анкетирование не было ограничено территорией Российской Федерации.

Часть респондентов живет в Японии (17 чел., 14,2%; Иокогама — 2 чел., Киото — 2 чел., Сайтама — 1 чел., Токио — 7 чел., Фукуока — 1 чел., Хиросима — 1 чел., не указанные какой город — 3 чел.). Другие находятся в Израиле (2 чел., 1,7%; г. Хайфа), в Республике Казахстан (2 чел., 1,7%;

г. Астана — 1 чел., г. Алматы — 1 чел.), в Китайской Республике (Тайвань) (13 чел., 10,8%; г. Тайбэй — 10 чел., г. Тайчжун — 1 чел., уезд Чанхуа — 1 чел., г. Синчжу — 1 чел.), на Украине (1 чел., 0,8%; г. Киев) и в Австралии (1 чел., 0,8%) (погрешность — 0,2%).

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Рис. 6. Пол респондентов Рис. 7. Возраст респондентов

Рис. 8. Образование респондентов

Следует отметить, что есть респонденты, которые специально искали информацию о приметах для того, чтобы правильно ответить. В то же время одна русская христианка отказалась заполнить анкету. Она написала нам следующее сообщение на китайском языке (перевод наш. — В.В.): «К сожалению, я не смогу тебе помочь, потому что я не знаю ответы на эти вопросы. Я, моя семья и мои друзья не знаем ответы на эти вопросы, поскольку мы не верим в приметы и суеверия. Я с детства начала изучать Библию, благодаря Библии я узнала, что приметы связаны с гаданием. Но Богу не нравится гадание. Согласно Библии, “10 не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей; 11 обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; 12 ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от

‧

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

О.С.: По христианским правилам кажется

О.С.: в Церкви мужчины должны всегда снимать головной убор — наверное это правило когда-то перенесли в светский этикет ?

Б.М.: Тогда автор должен четче распределить все эти культурные явления по категориям.

Правило этикета или примета — все-таки разные вещи. Примета предполагает объяснение: «нельзя делать так, потому что случится вот это». Этикетное правило надо просто соблюдать без объяснений.

Б.М.: Примета потому так и называется. Это «признак». То есть увязка между собой двух явлений — основного и предшествующего ему предзнаменования или причины

А.Н.: Что за бред. Срочно меняйте тему диссертации. Мне бы ваши заботы (Цит. по: Интернет-ресурс. URL: https://www.facebook.com/groups/RSCIJ/?fref=ts, дата обращения 17. 02. 2014).

Полученные результаты анкетирования описываются ниже. Комментирование ответов мы даем в направлении от «понятного» к «непонятному» (агнонимическому ⁴⁸).

Приметой, понятной для большинства респондентов, стала: Надеть что-либо из одежды наизнанку — к неприятностям (будешь пьян, виноват, бить будут или упадешь); в некоторых благоприятных случаях это предвещает новое знакомство. На вопрос «Надеть что-либо из одежды наизнанку. Что будет?» мы получили такие результаты: 60 опрошенных правильно ответили (видимо, это примета популярна давно, так как ее знал и Лев Толстой), 53 не имели представления (среди них одна «слышала»

об этом), а 7 дали ответы c другими толкованиями (ответы приводим с сохранением авторской орфографии и пунктуации): Значит, кто то плохо о тебе думает; Будешь с кем-то ругаться; Будешь выглядить глупо ; Если ты сам сразу заметил это то говорят что к радости. А если кто то-другой заметил это и сказал несчастью; Не сглазят; Не будет сглаза; Если случайно надеть вещь наизнанку, то никто не сглазит и т.п.

На вопрос «Для чего девушки башмак бросают за ворота?» нами получены следующие ответы: 48 респондентов дали верный ответ, 52 не знали (среди них одна

«слышала» об этой примете), а 20 дали ответы c другими толкованиями. Правильным ответом был бы Башмак бросают за ворота: куда носком ляжет, туда замуж идти.

Ниже приводятся варианты верных ответов: Гадают (на жениха); Гадание на Святки;

Девушки снимают с левой ноги башмак и бросают за ворота, в какую сторону носок

48 Об агнонимичности многих фольклоризмов и религионимов для современных носителей

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

показывает, оттуда и ждать сватов. Если чей-то башмак указывает на ворота, то именно эта девушка выйдет замуж в текущем году; Это такое гадание. Куда укажет носок башмака, там и суженый. А если носок указывает на околицу, то девушка не выйдет замуж в этом году. Однако некоторые наши респонденты частично

«модифицировали» значение и предложили такие варианты: Бросают не башмак, а валенок. Так гадали молодые девушки. Валенок, согласно примете, укажет девушке на будущего мужа; Чтобы попасть по голове своего «суженого» и затащить его домой, пока он безсознания; Мужика ловить; Ищут жениха; Что бы найти жениха;

Суженого найти. Кто башмак подберет, тот и суженый; Гадают, выйдут ли замуж;

Узнать когда и за кого они выйдут замуж; Чтобы узнать, выйдет ли в этом году замуж. носок обуви к дому — не выйдет, от дома — ждать сватов в этом году; Так делали в Рождественские гадания. Если мужчина подберет этот башмак, то девушка, бросившая его, выйдет замуж в этом году; Чтоб пришел жених; Чтобы милый нашелся и принес?; Ту сторону, куда упадет, оттуда и придет жених; Примета такова: куда башмак упадет, с той стороны жених придет. Для того, чтобы узнать, с какой стороны к тебе придет жених; Ловят человека, чтоб имя спросить. Имя прохожего — имя будущего мужа; Ждут что гарный хлопец принесет; Узнать имя жениха (в подпараграфе 1.3 данной главы мы приводили эту примету, реализующуюся в контекстах и при этом соответствующую данному ответу: Слушают, с которой стороны залает собака; бросают за ворота башмаки; спрашивают первого встречного о его имени и т.п. [НКРЯ. Ф.И. Буслаев. История русской литературы.

Лекции № 1, 2, 11, 16 и 93 (1860)].)

На основе приметы Если кто наденет на голову шапку, которую перед тем вертел на руке по забывчивости или по шалости, то у него разболится голова. Чтобы таковое не случилось, шапку следует отвертеть на той же руке в обратную сторону, употребив на то приблизительно такое же время, какое прошло при закрутке шапки мы сформулировали такой вопрос: «Что будет с тем, кто наденет на голову шапку, которую перед тем вертел на руке по забывчивости или по шалости?» Были получены следующие результаты: 29 респондентов дали правильный ответ, 88 были «не в курсе», а 4 дали неточные ответы, например: Будет вертеться с такой же силой как вертели эту шапку; Возможно потеряет ум или разум.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

На вопрос «Нельзя шить обнову под старость, особенно белье. Вы знаете почему?»

мы получили следующие результаты: 17 опрошенных дали правильный ответ, 102 «не имели понятия», а 1 дал ответ c другим толкованием. Правильным ответом было бы Нельзя шить обнову под старость, особенно белье, — скоро умрешь. Один из респондентов верно ответил, но с неуверенностью: догадываюсь, в гроб в ней положат.

Еще один написал так: Считаю, это предрассудком. Вероятно сложилось поверье, в среде скудного экономического достатка. Что бы экономить на стариках, видимо так повелось говорить...

Учитывая примету Ходить в одном башмаке нельзя: отец и мать скоро умрут, мы задали такой вопрос: «Что будет, если ходить в одном башмаке?» Полученные результаты следующие: 15 респондентов дали правильный ответ, 81 «не имел понятия», а 24 дали неточные ответы: Второй останется новым; Станешь золушкой; Сколиоз;

Нога, которая без башмака, будет грязной; мыть одну ногу придется тщательнее;

Босая нога замерзнет и испачкается; Всю жизнь одному быть; останешься один, не найдешь себе пару; Умрешь; Такой человек может умереть; Будешь рассеянным;

С другой ногой что-то случится в плохом смысле; Нарушение осанки, боли в спине и ногах; Ноги разной длинны; Кривым будешь?; Муж кривой.

На вопрос «Почему, если заблудился в лесу, то необходимо всю имеющуюся на себе одежду скинуть и надеть ее наизнанку?» получены следующие результаты:

12 респондентов дали верный ответ, 104 вообще не знали, а 4 дали ответы с другими интерпретациями. Правильным ответом был бы Если человек заблудился в лесу, то это значит, что его «обошел» леший (леший водит), в этом случае необходимо всю имеющуюся на себе одежду скинуть и надеть наизнанку, от этого сила воздействия лешего пропадает и дорога домой находится, при этом ответ одного опрошенных был такой: чтобы нечисть приняла за своего. Однако мы обнаружили и иные толкования:

Так лучше приходят сигналы из космоса, и неизвестные силы помогут выброться;

Чтобы леший помог выйти из леса; Логически вытекает из предыдущего предрассудка:

побьют, но дорогу укажут то; Чтобы нечисть не похитила/не убила (что-то такое).

На основе приметы Чулок наизнанку надеть — пьян или бит будешь был сформулирован такой вопрос: «Что будет, если надеть чулок или носок наизнанку?»

Лишь 11 респондентов дали правильный ответ, 101 не знал тонкостей, а 8 опрошенных дали другие объяснения: Если собирешься идти в гости, будешь себя чувствовать не

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

комфортно; Обманут; Вот я сейчас заполняю анкету в таком носке, но что будет — напишу потом, когда узнаю; Переодевать придется; Обострение болезней; Это защита от колдунов; Так надевают от колдунов; Ноги болеть будут.

На вопрос «Что ждет человека, если его шапку запачкает какая-нибудь птица, в особенности ворона?» 10 респондентов дали правильный ответ, 60 «не имели понятия», а 50 дали неточные ответы. Правильным ответом было бы Если шапку запачкает какая-нибудь птица, в особенности ворона, — к неблагополучию. Из верных ответов был такой: к неудаче (хотя некоторые думают наоборот, что к удаче). В то же время наши респонденты указали и другие значения: Удача; Деньги; К богатству; (Большое) cчастье (всего 47 опрошенных дали подобные ответы); Не выйдешь замуж/не поженишься; 3 минуты отборного мата на эту ворону; Скверное настроение.

На основе приметы Перчатку потерять — к несчастью мы задали вопрос: «Что будет, если потерять перчатку?» и узнали следующее: 9 респондентов верно ответили, 96 не имели представления, а 20 дали неточные ответы. Приведем варианты верных ответов: К ругани (к неприятностям); Примета потерять перчатки — также неблагоприятная, которая символизирует скорое расставание с кем-то дорогим сердцу. Если вам все-таки удастся найти перчатки: ждите счастья и удачи в будущем. Если потеряете одну перчатку, ни в коем случае, не оставляйте себе вторую. Ведь вы не знаете, в каких руках могла оказаться ваша потеря. Таким способом на вас смогут навести порчу. Примета найти перчатки — к браку, к новой любви, и чем привлекательней окажется находка, тем удачнее свадьба. Случайно забыли в гостях перчатки? Вернувшись за ними, лучше ненадолго присядьте, иначе никогда больше не переступите порог этого дома.

Однако наши респонденты указали и другие «модифицированные» значения: Муж найдет другую; Будешь иметь одну перчатку; Вторая будет ненужна; Руку потеряешь; Кажется, денег не будет? Не уверен. Я вообще месяц без перчаток ходил — даже долги появились; Рука замерзнет; Купишь новые; Грустно и необходимо покупать вновь; Дуэль; К врагам; Альпинисту и полярнику — ампутация конечности;

Обидится тот кто перчатку подарил.

На основе приметы Если при выходе из какого-либо дома прихлопнешь или прищемишь полу платья, то это означает, что быть тебе «назади», то есть придется по какой-либо причине опять возвращаться в тот дом нами был составлен

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

вопрос: «Что будет, если при выходе из какого-либо дома прихлопнешь или прищемишь дверью свою одежду?». Получены результаты: 9 респондентов дали правильный ответ, 104 не знали тонкостей, а 7 дали ответы c различными толкованиями: Не будет дороги; Будет напоминание сквозняком о незакрытом окне!;

Порвется; Будете пытаться открыть дверь, и вызволить себя на свободу; Пойдешь дальше; Вернешься в этот дом. Еще говорят, что у тебя есть долги; Значит есть долги перед кем-то.

Правильным ответом на вопрос «Почему шапки нельзя класть на стол?» было бы Если шапку класть на стол, денег не будет; Шапка на столе — к ссоре или Шапки нельзя класть на стол, иначе в скором времени следует ожидать домашней ссоры, а в отдаленном времени — обильного разведения мышей, но мы получили следующие результаты: 8 респондентов дали правильный ответ, 1 знает, что это плохо, но почему — не знает, 99 «не имели понятия», а 12 дали ответы c другими пояснениями:

Плохая примета; Стол — святое место; На стол вообще нельзя класть ничего, не относящегося к еде; Голова будет болеть; Лишишься головы; Не прилично; Микробы / почему пальто и сапоги нельзя класть на стол‬‬; Потому что это негигиенично; Если шапку положить на стол, то кто-нибудь умрет.

На вопрос «Что ждет девушку, если у нее подол все время мокрый либо в грязи?»

мы получили следующие результаты: 8 респондентов верно ответили, 102 «не имели представления», а 10 дали неточные ответы. Правильным ответом было бы Если у девушки подол все время мокрый либо в грязи, то ее будущий муж будет пьяницей.

В то же время один опрошенный так написал: Будет не счастливый брак (муж будет пьяницей). Встретились и другие толкования: Стирка вечерами; Стирка ждет; Вечное девичество; Значит она не чистоплотная; Я бы с такой девушкой не общался... а если носить мини-юбку — то таких проблем вообще не будет; Осуждение окружающими в неопрятности; Конфуз...; Долгая или одинокая жизнь; Ругань.

Основываясь на примете Если во вновь сшитом платье найдется нитка (наметка) — к долгой жизни мы задали такой вопрос: «Что будет, если в сшитой одежде найдется нитка (наметка)?» 7 респондентов дали правильный ответ, 109 не имели понятия, а 4 дали ответы c пояснениями: Свидание; Значит жених прицепился (кому-то нравишься); Значит жених будет; Это жених или невеста; Какого цвета нитка, таким будет цвет волос у мужа; Погадаешь на имя; Появится возможность

‧

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

наперед; Все шапки-невидимки made in China; Влюбить в себя чудище; Слетать в тридесятое царство на ковре-самолете)))).

На основе приметы Если юбка спадет — к нареканию, к наговору был составлен вопрос: «Что будет, если юбка случайно спадет?» 5 респондентов верно ответили, 97 «не имели представления», а 18 дали ответы c другими трактовками — шутливыми или даже неприличными, нарушающими общепринятые табу (мы не приводим их здесь): Позор; стыдно; конфуз; Будет очень смешно; Женщина может упасть;

Нижнее белье видно будет; Мужчины обрадуются (если спадет с красивой женщины);

и т.д.

На вопрос «Почему нельзя в одном сапоге ходить по комнате?» мы получили следующие результаты: 5 опрошенных правильно ответили, 106 «не имели представления», а 9 дали неточные ответы. Верным ответом было бы В одном сапоге нельзя ходить даже по комнате: мать умрет. Однако наши респонденты дали лишь отчасти правильные ответы: Отец и мать скоро умрут; мама или отец умрет;

К смерти родителей; Останешься один; Здоровье родителей станет хуже; Такой человек может умереть; и даже совсем неправильные: Потому что нету в этом никакого смысла; Потому что в комнату в сапогах не заходят; Сколиоз.

Правильным ответом на вопрос «Что ждет человека, если во время одевания у него завернулся подол или край одежды?» было бы Если во время одевания завернулся подол, то в этот день придется быть пьяным или быть битому. Мы получили такие ответы:

только 5 респондентов дали правильный ответ, 109 «не имели понятия», а 6 дали неточные ответы или ушли от ответа, отшутившись: Неловкость; Можно загадать желание; Дикие приключения; Кто-то вспоминает; Свадьба; Вы маньяк.

Вопрос: «Что будет, если у женщины при надевании юбки подол завернется да так и останется?» был сформулирован на основе приметы Если у женщины при надевании юбки подол завернется да так и останется, то это предвещает, что ей в тот год обязательно предстоит родить сына и дочь. Среди опрошенных лишь 5 дали правильный ответ, 109 «не имели понятия», а 6 дали ответы c другими толкованиями:

Неопрятность; Позор; Стыд; Поругается; Кто-то думает вспоминает; К скорой свадьбе; Развернет его, если знает, что такое подол.

На вопрос: «Что будет с тем человеком, который проходит полсуток в новой обуви на босу ногу?» (Тот, кто проходит полсуток в новой обуви на босу ногу, тот станет

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

бояться холода) 4 респондента дали правильный ответ, 79 не знали тонкостей, а 37 дали неточные ответы: Мозоль натерет; Сотрет ноги (всего 35 респондентов дали такие ответы); Его разорвет изнутри; Бедность.

На вопрос «Что будет, если при примерке платье пришьют или приколют булавкой к белью?» мы получили следующие результаты: 4 респондента дали правильный ответ, 94 были не в курсе (в то же время одна «слышала» об этом), а 22 дали ответы c другими пояснениями. Правильным ответом было бы Если при примерке платье пришьют к сорочке, то в тебя кто-нибудь влюбится. Приводились и варианты верных ответов: К любви; Скоро кто-то появится в твоей жизни: у женщины — мужчина, у мужчины — женщина. При этом мы обнаружили и другие толкования: Человек может заболеть;

Неудобство. Разочарование в портнихе; Снять сложно; Пытаясь его снять, будут некоторые сложности; Снимет сглаз; Неприятность; точно не знаю, но что-то нехорошее случится, какие-то неудачи в жизни; Капут; Уколится; Не выйдешь замуж / не поженишься; Кто-то злословит; Что-нибудь порвется; Память зашить;

Потерять ум; и не только при примерке — ума не будет, или, как моя бабушка (образование — 2 класса школы, 1914 года рождения) говорила «ум зашьешь». В первом классе на уроке труда я вышивал, так, что пришил композицию к спортивным штанам (вышивал на колене) — вот поэтому в 37 лет почти ни одной приметы не знаю, кроме этой... Наверно, свой «ум зашил» в 8 лет.

Верным ответом на вопрос «Почему нужно расстегивать ворот у ночной рубашки или пижамы на ночь?» было бы Ворот у рубашки на ночь нужно расстегивать: ангел ночью осматривает спящих и у кого найдет ворот открытым — радуется, а дьявол плачет; перед спящим же с застегнутым воротом — наоборот. Но всего 4 респондента дали правильный ответ, 101 вообще не знал, а 15 дали ответы c другими интерпретациями: Потому что душно будет; Чтоб не задохнуться; Что бы дышать легче; Чтобы спокойно спать; Чтоб было удобно; Что-то с душением (12 опрошенных дали подобные предыдующим вариантам ответы); Чтоб с цепочкой креста нательного перепуталась пуговица и задушила обладателя пижамы; Может задушить нечистая сила; Удавишься.

На основе приметы Нельзя менять белье в первый день трехдневных праздников:

Рождества, Пасхи, Троицы — блохи не покинут белья до смены был задан такой вопрос: «Нельзя менять белье в первый день трехдневных праздников: Рождества,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Пасхи, Троицы. Вы знаете почему?» Среди опрошенных всего 4 правильно ответили, 111 «не имели понятия», а 5 дали неточные ответы: В церковные праздники работа по дому — грех; Нельзя делать грязную работу по дому; Будешь болеть и денег не будет;

Можно Я праздную эти Дни и, конечно, меняю белье.

Правильным ответом на вопрос «Почему нельзя пренебрегать изношенной обувью, особенно старыми подошвами?» было бы Нельзя пренебрегать изношенной обувью, особенно старыми подошвами: если такую подошву бросить в печь в конце топки, то хлеб будет лучше выпекаться и всегда будет подрумяненным. 4 респондента верно ответили, 115 не имели представления, а 1 дал другое пояснение: Потому что они приносились к моей форме ноги.

На основе приметы Если кто в доме наденет шапку, то у него будет теща глухая был задан вопрос: «Что будет, если кто из мужчин внутри дома наденет шапку?» Среди опрошенных всего 3 правильно ответили, 1 знает такую примету, но не знает почему, 106 не имели представления, а 10 дали неточные ответы: Мозги вскепят; Нарушение христианской традиции; Бедность; Это не к добру; Случится беда; Неприлично; Это просто некультурно; Не принято; Получить пачек от всех, в доме только бабы могут (быть в головном уборе).

На вопрос «Что будет, если правый сапог сначала обует жена?» 3 респондента верно ответили, 107 были «не в курсе», а 10 дали ответы c другими пояснениями.

Правильным ответом было бы Если правый сапог обует сначала жена, то будет борщ хорош. Приведем вариант верного ответа: То пища ее будет вкусной, особенно борщ.

Обнаружены и другие пояснения: Значит потом она обует левый; Она будет главной в семье; Она и будет хозяйкой в доме; Кто сейчас сапоги мужьям одевает...; Родиться девочка.

Основываясь на примете Стельки из сапог нельзя вытряхивать на таком месте, где ходят, потому что если кто перешагнет это место или саму стельку, у того непременно будет насморк, мы составили такой вопрос: «Почему стельки из сапог нельзя вытряхивать на таком месте, где ходят?» Всего 3 респондента правильно ответили, 110 «не имели понятия», а 7 дали ответы c другими интерпретациями:

Потому, что заболеешь; К ссоре или к болезни; Чтобы грязь не разносить/растаскивать; Мне говорили, но почему отвечу не точно. К каким-то бедам; К бедности; А почему трусы не вытряхивают там, где ходят?

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Правильным ответом на вопрос «Что будет, если, забывшись, ляжешь спать в одном чулке или носке?» было бы Если, забывшись, ляжешь спать в одном чулке, то приедет тот, кого ждешь. Среди респондентов 3 верно ответили, 112 «не имели представления», а 5 дали следующие объяснения: Будешь думать о том как бросить пить алкоголь; Вероятно, голова с похмелья болеть...; Говорят плохо для кровообращения, но пьяницы все так делают; Будет рассеянной; К бессоннице.

На вопрос «Что случится с мужчиной, который наденет женскую шапку или другой женский головной убор?» нами получены такие результаты: 3 опрошенных верно ответили, 113 «не имели представления», а 4 дали ответы c другими трактовками.

Правильным ответом было бы Если мужчина наденет женскую шапку или другой женский головной убор, то он станет бояться волка и вообще сделается труслив.

Однако наши респонденты охарактеризовали другие значения: К рождению дочери;

Родится девочка; Станет трансвеститом; Его сочтут гомиком.

На наш вопрос «Надевать справленную обнову первый раз следует не в гости и не на праздник, а в церковь. Почему?» были получены такие результаты: 2 опрошенных правильно ответили, 107 были «не в курсе», а 11 дали неточные ответы. Верным ответом было бы Чтобы справленная обнова была впору и долго не изнашивалась, надевать ее первый раз следует не в гости и не на праздник, а в церковь, и по возможности в такой день, когда там мало народу, при этом ответ одного респондента был такой: чтобы долго носилась и приносила счастье. Но обнаруживаются еще следующие толкования: Чтобы освятить вещь; освятить?

В самом красивом ходить в церковь?; Благословение Божье; Перед богом нужно явиться в чем-то новом; предстать чистым перед Богом; Чтобы никакой бес не пристал.

На основе приметы Женщина, надевшая мужскую шапку, станет легче поддаваться соблазну, а скотина станет бояться такой женщины нами было задан вопрос: «Что случится с женщиной, надевшей мужскую шапку?» и получены такие результаты: 2 респондента дали верный ответ, 110 вообще не знали, а 8 дали ответы c другими интерпретациями, в том числе нарушающими табу: Она станет женщиной в мужской шапке; К рождению мальчика; Родится мальчик; будет мальчик?; Тепло ей будет; и т.д.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Верным ответом на вопрос «Что будет, если в шапку вдеть иголку таким образом, чтобы она тремя частями выходила наружу и столькими же внутрь?» было бы Если в шапку вдеть иголку таким образом, чтобы она тремя частями выходила наружу и столькими же внутрь, то самый ловкий стрелок не попадет в такую шапку, разве что положит в заряд четверговой соли ⁵². Всего лишь 1 респондент правильно ответил, 112 не знали, а 7 дали другие объяснения: Это значит, что даже самый ловкий стрелок не сможет так сделать; Есть шанс уколоться; Ни кто не попадет в шапку; Такую ситуацию и такую иголку мне даже не представить — я же «ум зашил» в 8 лет; Кукла

«вуду» умрет; Желание исполнится; Никто не сможет сглазить.

Мы задали следующий вопрос: «Знаете ли вы другие приметы об одежде, обуви, тканях, аксессуарах? (Если да, то пишите подробно, какие вы знаете)». Среди опрошенных 78 не знали подобных примет, 5 ответили Да, не указывая, какие знают, а один из них дал такой ответ: Да, знаю, но немного. Кроме того, 37 респондентов указали подробно, какие приметы они знают. Самыми распространенными у наших респондентов приметами были такие: Нельзя зашивать на себе одежду или пришивать пуговицу — память зашьешь (10) ⁵³; Если приколоть булавку на отворот одежды, то это спасет тебя от сглаза (9); Если на одежде найдется ниточка, ее нужно намотать на палец. Каждый виток — буква алфавита, так определяют, на какую букву будет имя мужа или жены (6); Нельзя зашивать что-то перед выходом на улицу — дорогу «зашьешь», т. е. по пути обязательно что-то неприятное (4); Нельзя срезать нитку с одежды, если одежда на человеке (3); Если носить чужие вещи, то поменяешь свою судьбу (3); Если доведется, одевшись, застегнуть пуговицы не по порядку: то это означает, что быть в тот день пьяну или биту (2); Подобрать чужой носовой платок — к несчастью, много плакать в будущем придется (2); Чтобы день был удачным, надо обуваться с правой ноги (2).

Варианты наиболее известных примет приведем ниже, прежде всего — приметы,

«включенные» в художественные и публицистические тексты ⁵⁴: Нельзя зашивать на себе одежду или пришивать пуговицу — память зашьешь (Проверить эту примету можно, вот только многие считают, что все, что происходит после того, как зашить на себе порванную вещь, это простое совпадение. Ведь ни один человек после

52 См. прил. 1, рис. 15.

53 В скобках указано количество респондентов, упомянувших эту примету.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

того, как пришил пуговицу, не снимая рубашку, еще не потерял память полностью и безвозвратно. Однако замечено, что если не следовать этой примете, то в самый неподходящий момент можно забыть какую-нибудь важную мелочь, которая может стоить работы или семьи. Если же возникает ситуация, когда для того, чтобы починить вещь никак не получается снять с себя одежду, то нужно взять нитку в рот. Считается, что это действие может нейтрализовать негатив данной приметы) ⁵⁵; Когда шьют или, например, пуговицу на себе пришивают, или кто-то шьет одежду на тебе, надо молчать. Иначе память зашьют. :); Пуговицы нельзя пришивать на себе — «зашьешь» память; Нельзя на себе что-то шить или пришивать — память «зашьешь»; На себе вещь не зашивают, пуговицы не пришивают;

Нельзя на себе шить. Ум зашьешь; Нельзя зашивать что-то на себе; Нельзя зашивать одежду, в которой одет в этот момент; Если зашиваешь на себе — ждут неприятности; Когда что-то пришивают на тебе — прикуси что-нибудь зубами.

Примета, занимающая второе место по распространенности — Если приколоть булавку на отворот одежды, то это спасет тебя от сглаза, — нашла выражение в таких вариантах: Нужно носить булавку от сглаза; От сглаза нужно нацепить булавку в незаметное место; Иногда прикалывают булавку к одежде (на внутреннюю, невидимую часть) — от сглаза; С изнаночной стороны прикрепляют булавку от сглаза;

Чтобы не сглазили, нужно прикрепить булавку с другой стороны; Если приколоть булавку к одежде, то можно защититься от сглаза. Или специально (вроде белой ниткой или красной) сделать наметку на одежде; На время свадьбы жених и невеста должны приколоть к одежде булавку — чтобы не сглазили; Профессиональные танцоры или актеры театра, перед ответственным выступлением подкалывают булавку с изнанки подола. Что бы выступление не сорвалось...

Третье место занимает примета Если на одежде найдется ниточка, ее нужно намотать на палец. Каждый виток — буква алфавита, так определяют, на какую букву будет имя мужа или жены. Примета варьируется: nitku na palec motayut jenixa nevesty imia uznat ⁵⁶; Если нитка прицепится к одежде девушки — прицепился жених.

Нужно ее снять, обмотать вокруг пальца, считая каждый круг — имя жениха будет начинаться с этой буквы алфавита по счету; Если на одежде найдется ниточка, ее

55 Дополнение нашего респондента.

56 Респондент напечатал латиницей фразу Нитку на палец мотают жениха невесту имя узнать.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

нужно намотать на палец. Каждый виток — буква алфавита, так определяют, на какую букву будет имя мужа или жены. Ей придали разнообразное значение, например, в зависимости цвета нитки: Приставшая белая нитка в одежде — с добру, черная — к ссоре; Если к одежде пристала нитка, особенно красная, можно ее намотать на палец, и при каждом ее обороте вокруг пальца называть по порядку буквы алфавита:

«а», «б», «в» и т.д. На какой букве нитка кончится, на ту букву и будет начинаться имя суженого. Русские ассоциируют цвет нитки еще с цветом волос влюбленного человека или будущего мужа: Если к одежде прицепилась нитка белого цвета — то говорят, что в тебя влюбился блондин, если черного — брюнет, если рыжего — шатен.

Следующая примета Нельзя зашивать что-то перед выходом на улицу — дорогу

«зашьешь», т. е. по пути обязательно что-то неприятное была понята почти одинаково. Имеются еще такие варианты: Нельзя чинить вещь перед выходом из дома:

дорогу зашиваешь; На дорогу (непосредственно перед тем как идти куда-нибудь) не шьют, не зашивают одежду. «Зашьешь дорогу», поездка будет неудачной; Перед дорогой нельзя штопать одежду, не снимая ее. А если очень спешишь, то нужно при этом в рот нитку взять. Бабушка так всегда говорила, а вот почему, точно не помню.

Примета Нельзя срезать нитку с одежды, если одежда на человеке трактуется еще следующем образом: Отрезать нитки на себе — к чему-то плохому, точно не помню; Нельзя торчащую из шва нитку отрезать, если одежда надета на тебя.

Чтобы отрезать торчащую нитку, нужно снять этот предмет одежды. Если торопишься, то, не снимая одежды, прикусить язык и, держа его прикушенным, отрезать нитку.

Фиксируются 2 варианта у приметы Если носить чужие вещи, то поменяешь свою судьбу: Если надеть чужое кольцо, то это к несчастью, будет жизнь как у этого человека; Нельзя чтобы кто-то мерил твое обручальное кольцо: к нестабильному браку.

Для приметы Если доведется, одевшись, застегнуть пуговицы не по порядку: то это означает, что быть в тот день пьяну или биту был дан еще ответ: Если, одеваясь, ты застегнешься не на ту пуговицу, или не на тот крючок: в этот день с тобой непременно случится несчастье. Однако несчастья можно избежать, если расстегнуть все пуговицы и застегнуть их правильно.

Носовой платок не советуют дарить, что отражено в: Подобрать чужой носовой

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

платок — к несчастью, много плакать в будущем придется; Нельзя дарить ножи и носовые платки людям — вы с ними обязательно поссоритесь.

Примету Чтобы день был удачным, надо обуваться с правой ноги один респондент пояснил так: Выходя из дома, шагать за порог тоже с правой ноги; Чтобы день прошел удачно, надо обуваться с правой ноги.

Далее приведем приметы, упомянутые только один раз. Их порядок будет по тематическому принципу (приметы с семантическими ключевыми компонентами

‘одежда’, ‘обувь’, и ‘аксессуары’). Приметы о тканях, о которых мы спросили («Знаете ли вы другие приметы об одежде, обуви, тканях, аксессуарах?»), не были названы.

Сначала приведем приметы с компонентами ‘одежда’: белье, изнанка, одежда, платье, пуговица, стирка, фата, шарф и т.д. Данная группа чаще всего упоминается в анкетах. Ср.: Если твоя одежда залатана на спине: ты все время будешь беден;

Например, одежда одетая задом наперед — хороший знак, будет удача в этот день;

На Новый год принято надевать что-нибудь новое; Плюнуть случайно на свое платье — жди сплетен. (Всегда нужно быть внимательным. Если человек сам на себя плюет, то и другие на него будут плевать. В данном случае можно лишиться уважения, а злые языки будут смаковать любой повод для того, чтобы пообсуждать малейший промах человека); Будешь носить длинный шарф — кончишь как Айседора Дункан ⁵⁷; При стирке вещей стоит девушкам тщательно выжимать одежду, иначе муж будет пьяницей; Будешь полоскать белье, не выворачивая наизнанку — к болезни хозяина. (Это даже не примета, а правило, которое связано с ритуальными обычаями.

Старики, когда воспитывают подрастающее поколение, говорят, что, не выворачивая, стирают только одежду покойных. Если хочешь, чтобы человек был здоров, то во время полоскания не следует лениться. Выверните белье, прополоскайте, а потом вывешивайте сушиться. Минутное дело, зато все по правилам и все будут здоровы);

Если черная кошка перебежала тебе дорогу, держись крепко за пуговицу, и тогда тебя обойдет неудача; Уколоться иголкой при шитье — влюбился кто-то; Если случайно уколоться иголкой, можно забыть память; Иголку надо подавать с ниткой — иначе будешь бедным; Длинная нитка — ленивая хозяйка.

57 Это личная примета связана с Айседорой Дункан — американской танцовщицей-новатором, основоположницей свободного танца, женой Сергея Есенина в 1922–1924 гг. Она трагически погибла в Ницце, удушившись собственным шарфом, попавшим в ось колеса автомобиля, на котором она совершала прогулку. Её последними словами были: «Прощайте, друзья! Я иду к славе» [Интернет-ресурс.

URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/11097, дата обращения 13. 06. 2015].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Мы заметили, что многие приметы об одежде являются одновременно и свадебными. Яркими примерами могут служить такие единицы: Нельзя резать фату невесты или рвать ее, потому что ее супружеская жизнь оборвется; Свадебное платье нужно либо сшить на заказ, либо купить в магазине готовое. Нельзя выходить замуж в чужом наряде. С читается, что всю жизнь в долгах будешь; Если в день свадебного торжества дотронуться до платья невесты и загадать желание, то желание сбудется; Нельзя, чтобы жених видел свадебное платье невесты до свадьбы — к несчастью.

Количество упоминаний примет, связанных с ключевыми компонентами ‘обувь’ и

‘аксессуары’ было одним и тем же. Приметы с компонентами ‘обувь’ (башмак, ботинок, обувь) следующие: Если перед экзаменом положить монетку в башмак, то все сдашь; Нельзя начинать новое дело в новой обуви — успеха не будет; Старую обувь хранить в доме — к болезням; Если на правом ботинке развязался шнурок, значит о тебе говорят приятные вещи, если на левом — значит сплетничают.

Приметы с компонентами ‘аксессуары’ (бусы, кольцо, малахит, украшение и т.п.) были такие: Если теряешь украшение, не надо расстраиваться: вместе с украшением потерял несчастье; Обручальные кольца должны быть гладкими и без шероховатостей, супружеская жизнь будет тоже гладкой; Нельзя носить вместе с обручальным кольцом на безымянном пальце какие-либо другое кольца: ожидается второе замужество; Порвать на себе бусы — к несчастью; Если в малахите в украшении треснет камень — к болезни.

В ответах на наш вопрос, кроме примет об одежде, обуви, тканях, аксессуарах, нам предлагали и другие приметы, о которых мы не спрашивали, — «предметные» приметы, ключевые компоненты которых имеют значения ‘дом, утварь’, ‘деньги’, ‘еда’.

Косвенно это доказывает, что исследуемые нами единицы довольно востребованы в речи, если воспоминание о них возникает без каких-либо указаний. Так, примету Нельзя возвращаться домой, если забыл что-то. Поездка будет неудачной упомянули 4 раза. Ср.: Если вы, выходя из дома, забыли какую-то вещь и вернулись за ней, то вас ждет неудача; Если человек что-то забыл и вернулся, выходя из дома, он должен посмотреть в зеркало. Иначе пути не будет; Если уже вышел из дома, но по каким-то причинам пришлось вернуться, то надо обязательно посмотреться дома в зеркало, и желательно показать при этом язык. 2 респондента написали о запрете класть

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

подушку на стол: Нельзя класть подушку на стол — будет неудача; Нельзя класть подушку на стол, потому что кто-нибудь умрет. Приведем еще толкования примет с компонентами ‘дом, утварь’: Если в комнату влетела птица, то человек, который живет в этой комнате, может скоро умереть; Если ты должен сделать какое-то дело, но по пути в другую комнату забыл — какое именно дело, нужно вернуться на то место, где ты был раньше — и ты сразу вспомнишь; Когда люди въезжают в новую квартиру, нужно пустить первым котенка или кошку, тогда жизнь в этой квартире будет счастливой; Когда отправляешься в долгую поездку, перед выходом из дома нужно обязательно всем (и уезжающим, и провожающим) присесть на минуту и помолчать — тогда поездка будет удачной. Эту примету и сейчас знают и выполняют все русские люди. Даже песня такая есть про космонавтов, которые отправляются в космический полет: Присядем, друзья, перед дальней дорогой, Пусть легким окажется путь. Давай, космонавт, потихонечку трогай И песню в пути не забудь. (К. Ваншенкин) Я думаю, что если ты наберешь эти строчки в yandex.ru, то сможешь послушать песню; Нельзя класть вещь, которую вы хотите продать, на диван. Вас ждет неудача при продаже; Девушке и незамужней женщине нельзя садиться на углу стола — она не выйдет замуж; Нельзя оставлять в кухне после ужина грязную посуду на ночь (особенно ножи), тебя ждет ссора в семье; Если уронить вилку на пол — в скором времени можно ждать гостей; Нельзя ставить рюкзак с учебниками на пол, иначе уйдут знания; Если расческа упадет на пол, нужно наступить на нее и поплевать через левое плечо, только потом поднимать; Нельзя класть сумку на пол — денег не будет.

Приметы с компонентами ‘деньги’ содержат и компоненты, обозначающие элементы одежды, предметы мебели и т.д. Например: Если при покупке новой вещи у тебя не останется денег в кошельке: ты будешь испытывать недостаток в деньгах все время, пока будешь носить эту вещь. Если же деньги останутся — то твой кошелек всегда будет полон; Если ты после обеда стираешь крошки со стола бумажной салфеткой (а не тряпочкой), то у тебя никогда не будет денег. Из примет других групп можно отметить: Нос чешется — к выпивке; Если черный кот перешел дорогу перед вами, то вас ждет неудача.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Нам встретился и такой комментарий к заданному вопросу ⁵⁸ : Приметы, приведенные выше, сильно устарели либо же в ходу только в деревнях. Городское население наверняка о таких даже не слышало; Сейчас так сразу и не вспомню.. если вдруг прийдет в голову, напишу).

Помимо этого, нами было задано 2 дополнительных вопросов о вере в приметы самих опрошенных и их друзей, членов семьи.

Во-первых, был задан вопрос «Вы верите в приметы?». Ответы представлены в диаграммах (рис. 9–11).

Рис. 9. Вера в приметы (все респонденты)

Рис. 10. Вера в приметы (мужчины) Рис. 11. Вера в приметы (женщины)

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Как видим, женщины чаще верят в приметы «избирательно или в определенных условиях». В целом из 120 опрошенных только 17 верят, ответив Да (или +), в то же время некоторые дали пояснение, например: Верим; Да, но с ироническим отношением;

Я верю в приметы, но многие из них уже устарели, стали не актуальными. Чаще всего приметы не действуют. но верить в них хочется. Вторая группа (всего 19 чел.) точно не верит, дав негативный ответ (Нет, Не верю) или указав знак –. При этом некоторые респонденты более подробно написали об этом: Нет!; НЕТ!!!; Никак нет!; Никак нет!!!; Я думаю, это самовнушение, накручивание; Не верю, но принимаю к часть национальной культуры; Это истории пустые, которые ни ко мне, ни к людям не имеют никакого отношения.

Большинство респондентов (всего 84 чел.) верит избирательно или в особых условиях, и их ответы могут быть неопределенными: –/+; Да, верю (но не во все); Не во все; Да, но мало в какие; Не всегда; В некоторые (верю); Только в некоторые; Почти;

Отчасти; Частично — в обоснованые; Иногда — да; Когда как; Только которые нравятся; Бывает, что да, а иногда нет; В некоторые да, хотя знаю, что это глупость, такое уж у нас мышление; В некоторые — да. Но не скажу, что я очень суеверная; Стараюсь не пренебрегать); По привычке с детства следую двум-трем, а так — нет; Все приметы основываются на самовнушении. Верю только в хорошие приметы, плохие же стараюсь игнорировать и не воспринимать близко к сердцу;

Частично, но в основном верю в свадебные приметы; Почти нет. В некоторые старые семейные приметы верю; В некоторые. Например, надо посидеть перед дальней дорогой; Верю в черную кошку. В то, что нельзя возвращаться — не будет пути. Если это случается — обязательно ставлю пальцы крестиком, плюю три раза через левое плечо и строю рожицы в зеркало. Встретились и ответы «маловерные»: Не особо; Не очень; Скорее нет, чем да; Пожалуй нет; Относительно нет; Нет. Считаю суеверием, если речь не идет собственно о признаках. Например, перед дождем некоторые птицы летают низко: ниже «дислоцируются» насекомые; Нет, но некоторые соблюдаю просто по привычке, и чтобы маме было спокойнее  Например, в зеркало смотрюсь перед уходом из дома. Ну и еще в школе с подругами наматывали нитку на палец;

Не совсем верю, но некоторым из них следую. Например, когда ты уходишь из дома, а потом оказывается, что что-то забыл и надо вернуться, то нужно посмотреть в зеркало перед уходом. Я всегда смотрю. Один из респондентов ответил так:

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Существуют приметы и суеверия. В приметы верю. Но нужно провести четкую черту между приметами и суевериями. Приметы —это реакция человека на процессы, происходящие в окружающей среде, человек понимает, что все в мире взаимосвязано, и зачастую наблюдая разные процессы в природе, проводит аналогии, которые потом выражаются в приметах и тесно входят в жизнь всего общества. Пример приметы — если во время дождя на лужах появляются пузыри — это означает, что будет идти сильный проливной дождь. В основе этой приметы лежит физическое явление, в результате которого происходит данное событие. Суеверие — это своего рода примета, но она не имеет под собой ни какого физического смысла, и возникла в результате богатой фантазии народного творчества. Автор таких суеверий не видит, что все процессы в природе взаимосвязаны, не может или не хочет видеть, и в результате этого он начинает создавать суеверия и употреблять их иногда в совсем не уместном месте. У такого человека во всем всегда виноват кто-то, например черная кошка, если она ему повстречалась, значит это не к добру. Все приведенное в анкете есть чистое суеверие, и к жизни не имеет ни какого отношение. Если только не начать верить в них по — настоящему, тогда психика носителя этих суеверий начнет работать против него самого, в итоге он так и не сможет разобраться почему произошло то или иное событие и продолжит искать во всех своих бедах не настоящие причины, а суеверные события, как то — надел утром штаны навыворот, по этому уволили с работы и т.д.

Во-вторых, были заданы вопросы: «Ваши друзья и члены семей верят в приметы?

(Кто верит, а кто нет? Их возраст?)». На эти вопросы 5 респондентов не ответили.

Варианты утвердительного ответа: Да, все верят; Да, почти все верят; Многие верят;

Все верят от 22 до 55; В основном, все мои друзья и близкие родственники верят в приметы; Наверно, верят очень многие; Мои члены семьи в приметы верят, но не в суеверия. Возраст 30–68 лет. Опрос показывает, что в приметы чаще верят женщины, особенно старшего поколения: Бабушки и люди старшего поколения, особенно прожившие много лет в деревне; Бабушки верят, молодое поколение не знает, не верит; Старшее поколение мои бабушки и дедушки (им по 70 лет) очень верят в приметы, но молодежь (люди моего возраста и младше) уже не так подвержена суеверию; Люди старшего возраста (50–60 лет) верят больше, чем молодежь;

В основном, люди пожилого возраста: бабушка, мама, тетушка. Мужчины не верят;

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Бабушки; Бабушка 80 лет; Бабушка верит 65 лет; Бабушка верит, 60 лет; Верят старшие, за 30 лет; Старшее поколение верит, но без крайностей; Верит старшее поколение (бабушки, дедушки) Возраст: 60–70; В частности верит старшее поколение.

И это легко объяснимо); Верит мама, которой 55 лет, и бабушка (83 года). Верят некоторые друзья моего возраста (респонденту 22 года); mama, tetya, babushka ⁵⁹; Друзья — нет, а вот в семье верят мама и бабушка; Да (Мама, 37 лет, бабушка, 59 лет. насчет друзей не знаю, может бы и не верят); 18–23 (друзья), 82(бабушка), 65–

72(бабушки другие), 58(мама); Верят: мама, возраст 47, бабушка, возраст 71;

Не верят: сестра, возраст 21; Да. Мама (58), Бабушка (78); Да, мама верит; В моей семье в приметы верит мама. Ей 48 лет; Мама верит в наши приметы (45); Мама верит (60 лет); Мама, наверное, в некоторые верит..)..ну это так, до тех пор, пока Сусанна не скажет,что это бред); Чаще взрослые, друзья — зависит от человека (респонденту 20 лет, ж.); Жена, 28 лет; В семье да, кроме папы. Друзья да; Родители верят; Верят, родители: возраст 52; Родители (мать 65, отец 66) и некоторые челны семьи верят лишь в некоторые самые распространенные приметы (например, про кошку, перебежавшую дорогу или число 13), друзья как правило не верят (респонденту 39 лет).

Результаты анкетирования убеждают нас, что вера в приметы, имеющаяся у старшего поколения, во многом воздействует на сознание младшего поколения: Мои родители верят, меня им научили. Возраст 75–80 лет; Мама (49 лет) верит в приметы, особенно в те, которые говорила ей ее бабушка; Да. Сын 20 лет (респондент — женщина 40-ого возраста, с высшим образованием и верит в примету); Дома —все, как и я, соблюдают только пару примет по старой привычке. Возраст от 20 до 80.

Друзья — кто как.

Перечислим ответы тех, у кого не все члены семей и друзья верят в приметы и если верят, то только отчасти: Верят, но не все; + – ; Да, но не все; Кто-то верит, кто-то нет; Верит большинство но выборочно; Некокто-торые верят, но кто-только в хорошие;

Некоторые да, некоторые нет; Некоторые верят, а некоторые нет; Некоторые, да;

Друзья не все, а родные и близкие да; Отчасти; В некоторые; Верят в некоторые. Про то, что нельзя прощаться через порог, или возвращаться, а если вернулся, нужно

59 Респондент писал латиницей, ответ был такой: мама, тетя, бабушка.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

посмотреть в зеркало. Приметы, связанные с рыбалкой — «Ни хвоста ни чешуи!»

Верят те, кому за 40.

Один их респондентов дополнил анкету так: Некоторые из них и лишь отчасти.

Дополнение: Извините, на многие вопросы хотелось ответить вне контекста исследуемой темы (например, на 32☺ ⁶⁰). Надо полагать, это тоже показатель отношения вашего покорного респондента к объекту. Хотелось бы сказать о том, что по-настоящему верующие люди не верят в приметы. Известен случай, когда преподобный Севастиан Карагандинский, будучи настоятелем храма, на вопрос прихожанки о том, правда ли, что после Причастия нельзя по двору ходить, ответил примерно так: «Ну, летай тогда».

Ответы более чем четверти участников анкетирования были негативными: Нет;

Не верят; Скорее нет; Не очень; Не особо верят; В основном не верят (от 19 до 82);

До 30 лет не верят, после — нет; Мало кто верит; Никто не верит в приметы — ни молодые, ни старые. Встретились и такие ответы: В большинстве моих друзей мало верят! А если верят, то не во все!; Бабушек в живых нет, остальные не верят; В семье никто не верит. Все с высшим образованием. Возраст: 50, 51, 50, 53, 25, 35, 27. Друзья-мужчины не верят. Есть 2 подруги, которые верят. Подругам по 30.

Мы заметили довольно критическую оценку у одного респондента, который смог объяснить его ироническим отношением к приметам: Только одна моя знакомая, 28 лет... но она очень странная (так не только я думаю).

Опрошенные могут и не знать о вере своих членов семей и друзей. Это проявляется в следующих ответах: Понятия не имею; Не знаю; Не знаю, нет, наверно.

4. Выводы к главе 2

В данной главе мы постарались решить две задачи: 1) определить по возможности изменения в составе и семантике исследуемых русских предметных примет; 2) с помощью количественного анализа анкетных и корпусных данных выявить, какие приметы имеют устойчивый характер и регулярно отражаются в художественных и публицистических текстах, а какие — нет, и, по возможности, установить причины этих явлений. Анализ корпусных и анкетных данных позволяет сделать следующие выводы.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

1. Для текстов исследуемого периода в целом слово примета довольно частотно, см. график 1. Чаще всего оно использовалось в 1830-ые гг. — годы первой Русско-Кавказской войны, а 1800–1830-е гг. — это годы постоянного роста количества употреблений. Суеверность людей того периода, романтическую моду на поиск знаков судьбы хорошо отражают художественные тексты (в качестве примера мы приводили цитату о суеверности пушкинской Татьяны). Второй пик использования этого слова пришелся на события Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Меньше всего упоминаний примет в текстах в период революций 1917 г. и начала гражданской войны (1917–

1922/1923 гг.). Но главное — отмечается снижение употребления наименования жанра с 2000 г., и наши анкетные данные подтверждают эту тенденцию: приметы есть, в них верят, но их меньше, да и самих «слепо» («безоговорочно») верящих в приметы не так уж много. Большое количество примет превращается в агнонимические единицы.

График 1 Частота употребления слова примета в исследуемых текстах XIX—XX веков

(по данным НКРЯ)

2. Русские предметные приметы легко варьируются, что обусловлено их жанровыми особенностями, о которых мы писали в первой главе. Поэтому их сложно фиксировать в словарях: нужно всегда решать, какой из многочисленных вариантов включать в словарь. В анкетах мы получили от респондентов множество вариантов некоторых примет, близких по смыслу к зафиксированным словарным, но отличающихся от них по форме или по некоторым лексическим компонентам. Как тенденция употребления текстов примет варьирование очень распространено, вплоть до формирования антонимических и энантиосемических по смыслу вариантов. Кроме того, тексты приметы могут менять количество компонентов — сокращать их

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

количество или наращивать, что и демонстрировали ответы наших респондентов (о некоторых подобных свойствах примет писали [Фидарова, 2001; Кулькова, 2010b;

Купцевичова, 2010]). Установлено, что изучаемые нами приметы, как и другие паремии, подвергаются как «включения» структурным преобразованиям, то есть у них может уменьшаться или — реже — увеличиваться состав компонентов. Анализируя картотеку, мы обнаружили, что в художественных и публицистических текстах, как и в анкетных данных, могут быть только упоминания о компонентах примет. Например: Федор Олексин ехать куда бы то ни было категорически отказался. Устроился на казенный завод ― говорил, что учетчиком, — в гости приезжал редко, только по воскресеньям.

Был поначалу молчалив, даже подавлен, но в последнее время вдруг резко изменил поведение, усвоив нелепые, оскорбительно развязные манеры. Громко и грубо разговаривал с мужиками, кричал на них, свистел в доме, засовывал руки в карманы и подчеркнуто неприлично вел себя за столом, когда их приглашали к вечернему чаю.

В конце концов, уязвленная этим небрежением, Софья Андреевна перестала просить его пожаловать, но он, если случалось приезжать из Тулы, все равно ходил к Толстым уже без всякого приглашения, что было верхом неприличия [НКРЯ. Борис Васильев.

Были и небыли. Книга 1 (1988)]. Поведение Федора Олексина неприятно хозяевам потому, что существует запрет на свист в доме, см.: Яков только присвистнул сквозь зубы и немедленно получил от матери: — Не свисти, в доме денег не будет! [НКРЯ.

И. Ратушинская. Одесситы (1998)]. См. также: Как можно без хлеба и соли? примета есть… Что это у вас за беспорядок! никто не подумал! [НКРЯ. И.А. Гончаров.

Обыкновенная история (1847)]. Примета не называется полностью, ее текстовый статус

«размытый». Также приметы могут подвергаться семантическим преобразованиям, участвовать в создании аллюзий. При этом их компоненты используются как метафоры: например, человека, наносящего вред, называют черной кошкой, неудачу в делах — первым блином (примета превращается в пословицу), см.: Только Андрей-то Филиппович чего ж тут с своими смешками мешается? Ему-то тут что? Старая петля! всегда на пути моем, всегда черной кошкой норовит перебежать человеку дорогу, всегда-то поперек да в пику человеку; человеку-то в пику да поперек… » [НКРЯ.

Ф.М. Достоевский. Двойник (1846)]; Стойте, стойте! Есть новая инструкция: все дела такого рода, если они тянутся более полутора месяцев, посылать в Москву.

Хрипушин обязательно этим воспользуется и подаст на вас рапорт. Вот я и

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

размышляю, дорогая моя Тамара Георгиевна: а не лезем ли мы с вами с самого начала не туда, а? Потому что очень уж не хотелось бы, чтобы наш первый блин да вышел комом [НКРЯ. Ю.О. Домбровский. Факультет ненужных вещей, часть 5 (1978)]; — Как говорится, первый блин комом… — Нет, Виктор Сергеевич, — с ледяным торжеством осадила его Угроза. — Для школы такая установка неприемлема. Мы не можем себе позволить ни одного блина комом, тем более — первого [НКРЯ. Алексей Иванов. Географ глобус пропил (2002)].

3. В то же время огромное количество примет оказалось неизвестным нашим респондентам. Фольклорная примета частично вытесняется приметами «личными».

Известно, что приметы могут быть общеупотребительными (фольклорными) и

«личными» («окказиональными», «авторскими», «для личного пользования»).

Последние выявляются в текстах потому, что и художественные персонажи, уподобляясь реальным людям, часто придумывают собственные приметы, ср.: Интересно, что Егоров, смеявшийся над различными приметами розыскников, не менее суеверных, чем летчики или моряки, смеявшийся над предрассудками относительно понедельников и тринадцатого числа, во время всех ответственных мероприятий или операций непременно надевал эту самую хлопчатобумажную гимнастерку, в которой он начинал войну [НКРЯ. В. Богомолов. Момент истины (В августе сорок четвертого...) (1973)]; Но сегодня я прохожу мимо старика, приветственно махнув своей программкой, купленной заранее, в пятницу. Он понимающе разводит руками: Большой беговой день, все хотят «проработать»

программку дома, спокойно, без суеты. Я поднимаюсь по ступенькам и вспоминаю, что чаще всего, когда я беру программку у старика, мне везет. Опять плохая примета? [НКРЯ. А. Гладилин. Большой беговой день (1976–1981)]; Други, — перебивает Норвегов, — я рад, что на пути ко мне вы встретили нашего уважаемого почтальона, в наших местах это считается доброй приметой [НКРЯ. Саша Соколов.

Школа для дураков (1976)]. Таким образом, многие русские имеют «личные» приметы, в которые верят. Это хорошо демонстрируют корпусные данные (например, в диссертации мы приводили пример того, как известный советский клоун и киноактер Юрий Никулин подробно написал в мемуарах о системе примет своего отца, спортивного болельщика).

4. Для правильного перевода русских художественных и публицистических

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

текстов, для успешной коммуникации в целом знание распространенных примет необходимо. Но как узнать, на каких предметных приметах нужно сфокусироваться, если изучать русский язык? Ответ на этот вопрос можно найти, если посмотреть составленный нами рейтинг в прил. 1 к диссертации. В этом приложении приметы даны в последовательности, обусловленной рейтингом их употребления в НКРЯ: от наиболее употребительных — к наименее употребительным. Все приметы сгруппированы также с учетом их вариантов (как уже отмечалось, варьирование широко представлено среди исследуемых примет). Мы по мере наших скромных способностей перевели все исследованные приметы и дали необходимый для носителей китайского языка лингвострановедческий комментарий. Материалы этого приложения могут быть использованы при составлении русско-китайского словаря примет. Составление такого словаря нам видится актуальным, так как, к большому сожалению, мы заметили некоторые погрешности в переводе примет на китайский язык в [Многоязычный словарь современной фразеологии, 2012]. Из материалов прил. 1 мы видим, что часть предметных примет чрезвычайно востребована в русских текстах. Первые места в нашем рейтинге занимают приметы: Зеркало треснет — к несчастью, Первый блин — комом, Плохо не доедать, не допивать — «оставлять на слезы» и др. Эти приметы очень часто упоминаются и в речи, а некоторые из них, например о треснувшем зеркале, являются интернациональными. Другие приметы, наоборот, имеют только единичные употребления: Горшок в печке сильно шипит — к покойнику; Свет невзначай увидел в своём доме (избе и т.п.) — хорошо; Если утаить иголку или булавку невесты (то есть из ее подвенечного платья), то выйдешь замуж в этом же году ⁶¹ и т.д.

Многие приметы обладают в интерпретации одних и тех же событий этнокультурной индивидуальностью. Например, в русской лингвокультуре существует такая примета: Если разбилась тарелка — не тужи: посуда бьется к счастью [Цит. по:

劉 光 准 , 黃 蘇 華, 2008, с.221]. Аналогичным образом думают турки, когда разбивают стеклянный назар бонджюк [Akova 2011]. Однако для китайцев разбить посуду и т.д. — плохая примета. Поэтому, если на китайский Новый год разбивается стеклянная, керамическая или фарфоровая посуда, то говорится следующая фраза «на счастье»: ^{歲 歲 平 安}, суй-суй-пин-ань «благополучия с каждым годом», букв. «год год благополучие» [Интернет-ресурс. URL:

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

bin/newDict/dict.sh?idx=dict.idx&cond=%B7%B3%B7%B3%A5%AD%A6w&pieceLen=50

&fld=1&cat=&imgFont=1, дата обращения 19. 05. 2015]. У русских существуют приметы: Правая ладонь чешется — получать деньги; Левая ладонь чешется — отдавать деньги, но у китайцев отношение к правой и левой сторонам абсолютно иное, например: Левый глаз прыгает (тик на левом глазу) — к деньгам, а правый — к беде (眼 皮左跳財，右跳災).

Итак, система современных русских предметных примет в целом не является стабильной: состав ее членов и их семантика сильно меняются. Многие единицы этой системы, зафиксированные в словарях, исчезают из употребления или близки к исчезновению, потому что мало кто из современных носителей языка знает их, а в НКРЯ не встречаются контексты с их употреблением или таких контекстов не так много (в основном это предметные приметы, которые связаны с реалиями, редко используемыми в современной русской жизни: дровяной самовар, чугунок для русской печки и т.д.). Такая ситуация с исчезновением примет вызвана изменениями в фольклорном сознании русских, а также исчезновением большинства фольклорных традиций, обрядов, с изменениями в образе жизни народа в целом. В настоящее время русские составляют городское население, а не сельское, поэтому некоторые приметы, связанные с сельским образом жизни, востребованы очень мало. Во-вторых, остаются в употреблении приметы, которые понятны и городским жителям, и сельским жителям.

В то же время, если судить по большому количеству коммерческих сборников примет, которые продаются в интернет-магазинах, даже метеорологические и сельскохозяйственные приметы интересны современным носителям русского языка.

Возможно, это связано с тем, что многие горожане имеют дачи, то есть не «оторваны от земли». Они интересуются опытом предков, отраженным в фольклорных приметах.

Кроме того, на наш взгляд, одной из важнейших причин, из-за которых приметы остаются в употреблении, является наличие в их составе тех же самых лексических компонентов, которые входят в ядро фольклорного лексикона и в «ядро языкового сознания» русских.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

ГЛАВА 3.

ФУНКЦИИ ФОЛЬКЛОРНЫХ И «ЛИЧНЫХ» ПРИМЕТ КАК ПРЕДМЕТ ПРАГМАТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Примета — это особый дискурсивный жанр. Часто включение текстов фольклорных и «личных» примет в естественную, художественную и т.д.

коммуникацию очень сильно меняет стилистический облик дискурса в целом.

А.С. Ерушова считает такие явления «включений» тождественными явлениям, которые обозначаются как «вставной текст» и «текст в тексте» («интертекст»). В понимании исследователя термин включение (插入法) выступает своего рода гиперонимом (上義詞) по отношению к другим наименованиям различных видов текстовых вкраплений (附加文):

цитат (引文), референций (評語), аллюзий (引喻), реминисценций (聯想文本), автоцитат (原文 逐字引用), эпиграфов (題詞), прецедентных имен (先例名) и т.д. Предпочтение термину включение мотивировано тем, что основным признаком репрезентантов межтекстового взаимодействия является их включенность в текст [Ерушова, 2011, c.187].

Роль примет, употребленных в художественных, публицистических, мемуарных, эпистолярных и других текстах, исследовалась в трудах [Донецких, Ватлецова, 2008;

Шипицына, Свистельникова, 2008; Ильинская, 2009; Литневская, 2010; Шиновников, 2010; Акелькина, 2011; Дзыга, 2011; Ерушова, 2011; Андрамонова, 2012; Трухачев, 2012]. По наблюдениям Н.А. Андрамоновой, приметы наиболее частотны в произведениях А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Д.Н. Мамина-Сибиряка, И.А. Бунина, А.И. Куприна, А.П. Чехова, А.Н. Островского, П.И. Мельникова-Печерского, В.Я. Шишкова. Так, А.С. Пушкину, ориентировавшемуся на народность и испытывавшему огромный интерес к фольклорным жанрам, был присущ интерес и к народным приметам:

«Так, если лебеди на лоне тихих вод, Плескаясь вечером, окличут твой приход, Иль солнце яркое зайдет в печальны тучи,

Знай, завтра сонных дев разбудит дождь ревучий,

иль бьющий в окна град... [Цит. по: Андрамонова, 2012, c.10].

Н.А Андрамонова приводит высказывания писателей о приметах. Например, в рассказе «Волшебный ковер» А.И. Куприн писал: «Но есть, однако, в этом

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

удивительном аппарате, в человеческом мозгу, какие-то таинственные кладовые, в которых, независимо от нашей воли и желания, хранится бережно все, что мы когда-либо видели, слышали, читали, думали или чувствовали — все равно, было ли это во сне, в грезах или наяву». Д.Н. Мамин-Сибиряк наделял одного из своих персонажей таким размышлением: «В самом деле, в жизни так много непонятного и таинственного, а с другой стороны, ведь эти приметы на чем-то основаны, если им верит стомиллионная масса простого народа». Сути народных примет и их истолкований касался и Л.Н. Толстой: «Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертывании дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть развертывание почки дуба потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении...» [Цит. по: Той же, c.10–11]. При этом сам Толстой, по воспоминаниям дочери, следовал приметам: Я уверена, спроси у моего отца – суеверен ли он, и он сказал бы решительно: нет. Однако я часто подмечала, что бывали случаи, когда он некоторым приметам придавал значение. Несколько раз я ощущала, как его сильные руки, опустившись на мои плечи, заставляли меня обернуться, чтобы я именно справа увидела нарождающийся месяц [НКРЯ.

Т.Л. Сухотина-Толстая. Воспоминания. Зарницы памяти].

Н.А. Андрамонова полагает, что основные функции примет в авторских произведениях — это функции структурирования текста, характеристики персонажей, семантической доминанты произведения. «Вербализация имплицитных звеньев и контекстуальное расширение эксплицитных стимулирует глубинное осмысление народных примет, высвечивает их эмоционально-экспрессивное наполнение и прагматическую заданность» [Там же, c.13–14].

Рассмотрим функции исследуемых нами предметных примет более подробно.

1. Поэтическая функция

Исследователи пишут о том, что тексты русских примет как самостоятельные фольклорные произведения могут иметь поэтическую (лингвоэстетическую) функцию,

‧

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

О рифмованных приметах пишет и А.Ф. Некрылова: если случается ненастная погода, то о ней говорят с использованием той же рифмы, того же соединения слов: Федул губы надул. В имени Евтихий крестьянину слышалось «тихий», а в Еремее, Ереме (народные формы еврейского имени Иеремия) — «яровой», «яриться» [Некрылова, 2007, с.190–

191]. Фоносимволизм весьма характерная особенность языковой формы русских примет, см.: АкундИН разжигает овИН, а ПеГАСИй солнце ГАСИт; Пришел ЕвСЕЙ — оВСы отСЕЙ; ЕвТРОПИй — снЕг ТОПИт; На ОСИя — колеСо с ОСЬю до веСны раССтаются; ДОмна ДОбРОРОДная; На Петров день — КОЛОс, на Ильин — КОЛОб;

НИКОН стоит у ИКОН [Тонкова, 2007, с.16]. Приведем еще примеры рифмованных текстов, исследуемых нами: На Луку пеки пироги с луком (вроде бы и святой при деле, и хозяйке памятка). На Малахия хлев метелками обмахивай; Дожди на Акулину — хорошая калина; и т.д. На звуковом сходстве основана и оценка мая как несчастливого месяца: Май сманит, обманет; В мае родиться — всю жизнь маяться [Цит. по:

Некрылова, 2007, с.20]. Поразительно, что все эти красочные, — как пишет А.Ф. Некрылова, — яркие, смелые в языковом отношении суждения еще и точны в самом прямом (погодном, временном, хозяйственном) смысле. Например, На Прохора зима заохает: зиме в России самое время «заохать» «с Прохора», ведь это 23 / 10 февраля, а там и весна не за горами. Примета: Мокро на Мокея — жди лета еще мокрее — относится к 24 / 11 мая, когда в России действительно часто выпадают дожди и, начавшись, могут надолго затянуться. Утверждение: Сей пшеницу на Симона Зилота — родится аки злото — тоже не лишено основания. Память святого отмечалась 10 (по новому стилю — 23) мая, то есть это на самом деле лучшая пора для сева пшеницы [Там же, с.20–21].

Многие писатели, поэты и публицисты обращаются к различным жанрам народного творчества, среди которых народные песни, пословицы и поговорки, прибаутки, приметы, сказочные образы и мотивы. Способы включения и характер функционирования таких народнопоэтических элементов, — пишет Я.О.Дзыга, — предопределяются художественными задачами авторов и отличаются большим разнообразием, в то время как народная словесность связана с общей стилевой доминантой произведений, а также имеет прямое отношение к главным ценностям

неточной рифме совпадают не все звуки, начиная от последнего ударного слога. (Кроме того, рифма может быть глубокой, богатой, недостаточной — бедной, неточной — ассонансной или диссонансной,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

национальной культуры [Дзыга, 2011, c.102]. Народная примета хорошо «включается»

и в стихотворный текст (А.С.Пушкин, А.Дельвиг, А.А.Фет), и в песенный (П.Кашин, Л.Рубальская) [Тонкова, 2007, c.17]. Это в большой мере связано со следующими ее структурными особенностями, а также с возможностями «текстовой свободы» жанра:

На орла гадай и решку, за какие сел грехи [НКРЯ. Г.С. Семенов. «Где он ходит, мой предатель?..»]; В окно влетела птица — я умру [НКРЯ. Н.Н.Ушаков. Во время болезни (1934)]; Вздохнув, иду вперед; мохнатая сова / Бесшумно с зеркала разбитого слетела; Вот в угол бросилась испуганная мышь… [НКРЯ. А.К.Толстой.

«Приветствую тебя, опустошенный дом...» [Крымские очерки, 9] (1856–1858)].

Приметы способны придавать поэтический колорит прозаическим текстам, проявляя себя как почва, где развиваются поэтические наклонности народа.

В подобных случаях они становятся предметом высокой авторской оценки:

мечтательное суеверие, медицинская поэзия, поэзия церковно-бытовой жизни и т.д.

[Ильинская, 2009, с.21]. Так, народное истолкование двукратного яблоневого цветения в повести Н.С. Лескова «Котин доилец и Платонида», — пишет Т.Б. Ильинская, — стало предметом поэтизации для автора, повествующего об этом недобром предзнаменовании в тонах возвышенно-лирических: В тот приснопамятный год, когда во многих местах России перед осенью во второй раз зацвели в садах вишни и яблони и народ запророчествовал по этому явлению великий мор на люди, отошел в вечность Марко Деев, муж встреченной нами в огороде молодицы Платониды Андреевны [Цит.

по: Той же, с.21]. «Включенная» в дискурс примета меняет его стиль, который без этой приметы мог бы считаться даже нейтральным. Еще Л.В. Щерба отмечал, что большинство эффектов речи основано на тонкой игре стилями. М.В. Панов писал, что

«не может существовать естественного текста, устного или письменного, состоящего только из слов высокого или слов разговорного стиля, но может встретиться текст целиком из слов нейтрального стиля» [Цит. по: Литневская, 2010, c.12]. В зависимости от места, где примета родилась и активно функционирует, от практической значимости ее содержания, характера передаваемой информации лексическая наполняемость примет имеет свои особенности [Чупрынина, 2010, с.86]. Любое фольклорное произведение отражает живую народную языковую традицию, но в отличие от собственно устно-речевых произведений оно включает в себя художественно обработанные народно-речевые формулы, то есть вербальные единицы, имеющие

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

наряду с информационной еще и эстетическую нагрузку [Купцевичова, 2010, c.39–40].

Например, в произведении И.С. Шмелева, воссоздавшем «лицо святой Руси», —

«Лете Господнем» — запечатлены различные проявления национальной духовной культуры [Дзыга, 2011, c.102]. Так, праздник Благовещенья в русском быту связывался с великой радостью и знаменовал начало весны. Всякая работа в день Благовещенья считалась грехом, поэтому в народе говорили: Завтра птица гнезда не вьет, красна девка косы не плетет (明天小鳥不築巢，美麗姑娘不編髮) [Там же, c.103].

Наконец, сами тексты примет часто становятся объектами языковой игры ⁶⁴ в естественной коммуникации (см. рис. 12).

Рис. 12. Седьмой блин комом

(Интернет-ресурс. URL: http://www.adme.ru/svoboda-narodnoe-tvorchestvo/, дата обращения 11. 06. 2015).

Приведем пример и из публицистики. Для усиления агрессивной прагматики критических материалов авторы оппозиционной к современной российской власти газеты «Слово коммуниста» (региональная газета КПРФ Белгородской области) обращаются и к приметам [Шипицына, Свистельникова, 2008, c.252]. Яркой особенностью политического дискурса этой газеты является языковое оформление информационных материалов особым стилем, который можно назвать стилем архаичной народности. Этот стиль создается обилием негативнооценочных средств выражения социального пессимизма с прагматикой осуждения всего, что исходит от государственной власти, и ностальгией по справедливой и хорошей жизни периода господства коммунистов. Используются «псевдоприметы», смыкающиеся с близкими

64 В.З. Санников в своей монографии «Русский язык в зеркале языковой игры» определяет языковую игру следующим образом: «Языковая игра — это некоторая языковая неправильность (или необычность) и, что очень важно, неправильность, осознаваемая говорящим (пишущим) и намеренно допускаемая. При этом слушающий (читающий) также должен понимать, что это “нарочно так сказано”, иначе он оценит соответствующее выражение просто как неправильность или неточность». Языковая игра как намеренное отступление от языковой нормы может быть реализована на любом языковом уровне — от фонетики до прагматики. Возможны обыгрывание несоответствия между формой и содержанием: «низкое» содержание» и «высокий» стиль или «высокое» содержание и разговорная или даже просторечная манера повествования; избыточная эвфемизация речи; обыгрывание стилевых штампов; лексическая стилистическая ошибка (чаще всего используемая в художественном тексте с целью дискредитации персонажа); макароническая речь — неумеренное смешение родного и иностранного языка; битекстуальность — соединение и столкновение в пределах одного высказывания разностилевых фрагментов текста; намеренно неточная или неуместная цитация [Цит. по: Литневская,

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

жанрами — поверьями и предсказаниями, а также народными афоризмами (格言) [Там же, c.252–253]). Но в той газете «псевдоприметы» и «псевдопредсказания»

употребляются в большей степени как прецедентная композиция, в которой актуализированы лишь отдельные черты и признаки жанров, чаще всего используется форма первой части приметы (сообщение о событии) и третья — страховка как противодействие плохому прогнозу. Например: Если видишь пыль и дым / На фабричной секции — / Ты не верь глазам своим, / Верь своей дирекции…; Есть толстый кошелек — все врачи и вся медицина к твоим услугам. Если же ты малоимущий житель г. Белгорода, например, держи путь на Ячнево (городское кладбище). Иногда соединение первой части приметы (события) с его последней (факультативной) частью сближает «псевдоприметы» с афоризмами и жанром публицистического лозунга: Если власть не хочет меняться, не хочет менять свою идеологию, следует менять власть [Там же, c.255].

2. Сюжетоформирующая функция

Как отмечает Е.Е. Тонкова, в русской, советской и более поздней, постсоветской, традиции создания художественного текста народным приметам отводилась особая роль. С одной стороны, это был знак повседневной, бытовой культуры, «бытового воображения», а с другой стороны, предсказательные возможности той или иной общеизвестной приметы умело использовались и используются в качестве

«микролинзы развития сюжета». В таких случаях примета становилась сигналом нарратива, эмоциональным предупреждением через обращение к пресуппозициям читателя — адресата текста. Е.Е. Тонкова представила в своей работе отрывки из художественных текстов, содержащих приметы и поверья — классических (М. Лермонтов, Н.В. Гоголь, Л.Н. Толстой) и современных (Т. Толстая, Ф. Искандер, В. Токарева) [Тонкова, 2007, c.17]. Заметим, что функции примет в текстах редко бывают единичными. Одна и та же примета может иметь несколько текстовых функций ⁶⁵.

65 Как уже отмечалось, примета отличается от других микрожанров своей прогностической функцией (預測功能) как доминантной, в то время как функции кумулятивная (累積功能), отражающая процесс накапливания опыта предшествующих поколений, и трансляционная ( 傳 遞 功 能 ), осуществляющая передачу многовекового опыта от старых поколений новым, присущи всем

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Аналогичным образом Т.Б. Ильинская отмечает «случаи более глубокого проникновения приметы в художественную ткань: на суеверной примете у Н.С. Лескова порой строятся целые произведения — «Жемчужное ожерелье», «Острых вещей в дар предлагать не следует», где приметы Дарить жемчуг — к слезам (送珍珠作禮 物會招致眼淚) и Острые вещи — к ссоре (尖銳的物品會導致爭執) уже являются предметом не только авторской оценки, но и проявлением иронического начала самого бытия, поскольку в этих рассказах приметы «сбываются», реализуются в сюжете [Ильинская, 2009, с.21].

Анализируя собранные нами контексты, мы пришли к выводу, что приметы используется авторами, чтобы персонажи совершили или не совершили / изменили или не изменили определенное сюжетное действие, потому что приметы часто побуждают к тому:

Она достала нитки, иголку. Андрей сел, не снимая пиджака. — На тебе пришивать? Плохая примета, — пошутила Рита [НКРЯ. Д. Гранин. Искатели (1954)];

у них было два детских матрасика, которые стояли у нее в передней, а муж все время спрашивал, что они тут делают, матрасики. А она отвечала: детские матрасики выбрасывать нельзя. Это плохая примета. Пусть стоят [НКРЯ.

Г. Щербакова. Подробности мелких чувств (2000)];

Одну девушку, которую я знал много лет назад. Но неважно, ее больше нет. Один раз мы с ней поругались, даже не помню из-за чего, наговорили друг другу много больных слов, и она ушла, швырнув в меня книжкой. А потом через полчаса вернулась и тихо сказала: «Надень свитер наизнанку!». Я ничего не понял, только смотрю, что свитер на ней надет наизнанку. Я спрашиваю: «Почему?». «В детстве бабушка мне говорила, что если в лесу заблудишься, то нужно переодеть платье наизнанку, чтобы найти дорогу». Я надел свой свитер наизнанку, и действительно, вдруг все злое и жестокое, что накопилось между нами, куда-то исчезло, и мне захотелось так

микрожанрам фольклора [Федорова, 2010, с.102]. Эти функции ярко выражены в таких приметах:

Благоприятным для постройки дома местом является место, где любит отдыхать домашний скот, на котором животные часто лежат, а также место, уже обжитое кем-либо; Не следует дом ставить на пожарище, то есть там, где когда-то сгорела изба, иначе дом опять может сгореть; Дом нельзя строить там, где была дорога или стояла баня, а также там, где были найдены человеческие кости;

Несчастливым местом для строительства дома является спорный участок земли; Нельзя ставить дом там, где прежде когда-то были ворота: хозяйство будет скрипеть так, как ворота скрипят (перевод

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

обнять ее, стиснуть, чтобы никогда больше из рук не выпускать [НКРЯ. М. Шишкин.

Венерин волос (2004) // «Знамя», 2005].

Совершение или несовершение действия, фиксирование внимания на каком-либо событии важно для развития сюжета. Например, потерянное обручальное кольцо в произведениях обычно предвещает трагедию: Бежит, бывало, на службу, маленький, еле тащит обеими руками громадный портфелище, — и слышит за собой злорадный смех швейцара, дворника, извозчика, мальчишек. — Баринок, — говорил старший дворник. Много испытал Саранин горького. Потерял обручальное кольцо. Жена сделала ему сцену. Написала родителям в Москву [НКРЯ. Ф.К. Сологуб. Маленький человек (1907)]. Сологубовский рассказ «Маленький человек» завершается трагическим исчезновением главного героя.

3. Изобразительные (характерологические) функции

Приметы используются авторами текстов для создания мировоззренческих, поведенческих, психологических и речевых портретов персонажей, рассказчика, нарратора и др.

3.1. Характеризация мировоззренческого портрета персонажа

Предметные и денежные приметы отражают определенное мировоззрение как реальных людей, так и художественных персонажей, рассказчиков и др.:

Примером того, как приметы выражают мировоззрение реальных людей — писателей и публицистов, можно считать фельетон Н.С. Лескова «Старых баб философия», напечатанный в «Петербургской газете» в 1866 г. Исследователям уже известно, что приметы интересовали как Н.С. публициста, так и Н.С. Лескова-художника, и по-разному отразились в его публицистических и художественных произведениях. Н.С. Лесков считал приметы «идейными понятиями», которыми жили люди отдаленной эпохи. Старые, оказавшиеся ложными, представления соответствуют ключевому понятию рассматриваемого текста — понятию суеверия, проявлением которого писатель считал приметы [Ильинская, 2009, c.17–18]. Т.Б. Ильинская полагает, что суеверие, о котором к 1880-м гг. было много написано церковными проповедниками, этнографами и публицистами, Н.С. Лесков понимал как вздорную и

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

нелепую веру, что достаточно далеко от трактовки этого феномена христианскими мыслителями, когда суеверие трактуется как грех отступления от веры, как искушение бабьими «баснями», как «отрицательное религиозное мировоззрение», как проявление оккультизации мышления. Н.С. Лесков подчинял повествование логике обличения предрассудков и не затрагивал вопросов вероисповедания, в контексте которых соблюдение примет можно интерпретировать как проявление маловерия или даже

«двоеверия». Видя в изменчивости народных поверий доказательство их ложности, — пишет Т.Б. Ильинская, — Н.С. Лесков выступает с позиций именно публициста-просветителя, но не ученого, хотя исследовательский подход не чужд лесковской публицистике (он писал, например, статьи о скопчестве). Защищаемый Н.С. Лесковым тезис о «перетолкованиях» примет не был новостью в научной литературе: в трудах фольклористов и этнографов к 1880-м годам уже демонстрировалась зависимость примет от локального и временного фактора. Так, в фельетоне «Старых баб философия» Н.С. Лесков цитирует примету Глаз левый если чешется — то радоваться, а правый — то плакать (如果左眼癢，會開心；右眼癢，會哭泣 ⁶⁶), — как доказательство того, что «приметы <…> встарь вовсе не так примечались, как их ныне примечают» [Цит. по:

Той же, c.18]. Просветительский пафос фельетона «Старых баб философия» обусловлен, в частности тем, что в эти годы писателя волновала тема русского религиозного невежества, проблема незнания «большинством из русских истин своей религии».

Посвященный приметам фельетон, — считает Т.Б. Ильинская, — был одной из вариаций на тему религиозной непросвещенности православных и в то же время — продолжением давней лесковской темы суеверия, которое в художественном творчестве писателя предстает явлением многоплановым, неоднозначным и не соответствует оценке суеверия у Н.С. Лескова-публициста («вздор и глупости»).

Художественное осмысление мировоззренческого суеверия у Н.С. Лескова более глубокое, чем публицистическое. К этому выводу Т.Б. Ильинская пришла, проанализировав эпитеты, которые сопровождают слово суеверие в художественных текстах Н.С. Лескова. Наряду с преобладающими эпитетами снижающего свойства (языческие суеверия, пустое суеверие, детское суеверие, рабострастное суеверие), в художественной прозе у Н.С. Лескова встречается иной образ суеверия, которое почти

66 Обратим внимание, что Н.С. Лесков использовал антонимичный вариант приметы, которую мы

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

тождественно способности поэтически воспринимать мир, одухотворяя его. Так, с положительными коннотациями встречается это слово и в «Несмертельном Головане» — мечтательное суеверие, и в «Александрите»: Если хоть каплю, но искренно суеверить, что в этом камне живет какой-то горный гордый дух, который мыслит и чувствует… Слова Н.С. Лескова как автора рассказа «Дух г-жи Жанлис»:

Я… немного суеверен — также свидетельство широты семантического диапазона этого слова, которое в данном случае является шутливым обозначением собственной наклонности к мистицизму. Об интересе к суеверию как предмету художественного изображения говорит и одно из эпистолярных признаний писателя, касающееся замысла «Александрита»: Мне неотразимо хочется написать суеверно-фантастический рассказ [Цит. по: Той же, c.18–19].

Приметы замечены в ситуациях, в которых авторам необходимо дать разнообразные характеристики персонажам, например, уточнить их мировоззрение, веру, атеистичность и т.п. В этом раскрывается характеризация мировоззренческого портрета нарратора, рассказчика, художественного персонажа или героя публицистического произведения — верующего, «сомневающегося» или атеиста, например:

Глава тринадцатая, которую автор пропускает, будучи периодически суеверным, хотя не верит в черных кошек и пустые ведра, да и билет в театр или на концерт с тринадцатым местом не сдаст в кассу, ему даже пришлось однажды ехать в поезде № 13 Саратов-Москва в тринадцатом вагоне на тринадцатом месте — и поездка оказалась удачной, но все же периодически, повторяю, на автора что-то находит, и в этом он, конечно, родной сын своего времени и своего народа, то есть людей, у которых периодически (без излишней, однако, периодичности) бывает все: и вера в Бога, и удивительная самоотверженность, и потрясающее бескорыстие, и невероятная любовь к ближним, сменяемая вдруг на такую же невероятную неприязнь, а то и вообще ненависть [НКРЯ. А. Слаповский. День денег (1998)];

Затея с гаданием мне не понравилась с самого начала. Во-первых, я не верю ни в какие гадания. Во-вторых, это просто глупо, когда три взрослые тетки на полном серьезе таращатся в миску с воском, стараясь что-то там разглядеть. Поэтому, когда Маша сказала, что пора идти на улицу бросать башмачок, я просто взбесилась.

Еще не хватало, чтобы я занималась всякими глупостями на виду у всего района! Нам

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

же не по пятнадцать лет, чтобы так безумно резвиться? [НКРЯ. Ольга Зуева. Нас любовь кружила до утра // «Даша», 2003].

Приведем примеры с исследуемыми предметными приметами. Так, говорят:

Икона упадет — быть покойнику в доме. Эта примета подразумевается в следующем тексте: И сразу затем она рассказала архиерею, чтo у нее «есть в сумлении», а было это то, что когда перед прошлою пасхою обметали пыль с потолков, а наипаче в углах, то в гостинечной комнатке упал образ всемилостивейшего спаса, и вот это теперь лежит у нее на душе, и она всего боится и не знает, как надлежит к сему относиться.

Архиерей же выслушал ее терпеливо и немножко подумал, а потом сказал «с конца»: — На дискурс ваш отвечу сначала с конца, как об этом есть предложенное негде в книгах исторических: поверье об упавшей иконе идет из Рима, со времен язычества, и известно с того случая, как перед погибелью Нерона лары упали во время жертвоприношения. Это примечание языческое, и христианам верить сему недостойно. А что в рассуждении причины бывшего у вас падения, то советую вам каждого года хотя однажды пересматривать матузочки, или веревочки, на коих повешены висящие предметы, да прислуга бы, обметая, чтобы не била их сильно щеткою. И тогда падать не будут [НКРЯ. Н.С. Лесков. Заячий ремиз (1894)]. Примета свидетельствует о том, что женщина очень суеверна, а архиерей, как все священнослужители, выступает против суеверий. Однако это суеверие очень устойчивое, см.: Иконописец Е. Князева тоже полагает, что мироточение — благостный знак. Она сказала, что, как правило, знаком предупреждения о грядущих тяжелых событиях считается падение икон. Часто рассказывают, что когда из божницы падает икона — это знак события или масштабного характера, типа войны, или какое-либо неблагоприятное событие для конкретной семьи [НКРЯ.

Мироточение: почему иконы плачут? // «Пятое измерение», 2002].

Н.А. Андрамонова пишет о том, что художественный дискурс отличается еще и тем, что в нем, как правило, представлен и микротекст, осуществляющий указание на истинность, правдивость народной приметы, реализацию предсказания. Этот компонент текста может непосредственно следовать за исходным, однако чаще он подается через некоторое расстояние или проходит через весь текст, цементируя его, то есть выполняет структурирующую нагрузку. Текстовый подход позволяет акцентировать антропологический фактор веры / неверия в приметы. Преобладает их

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

принятие, вера в них, хотя представлено и неверие: «Перед тем, как вставать из-за стола, Вера Николаевна машинально пересчитала гостей. Оказалось — тринадцать.

Она была суеверна и подумала про себя: “Вот это нехорошо! Как мне раньше не пришло в голову пересчитать?”»; «Моя [лошадь] Зорька внесла меня в ворота графской усадьбы. У самых ворот она споткнулась, и я, потеряв стремя, чуть было не свалился на землю. — Худой знак, барин! — крикнул мне какой-то мужик… Я верю в то, что человек, упавший с лошади, может сломать себе шею, но не верую в предзнаменование» [Цит. по: Андрамонова, 2012, c.12].

В художественном дискурсе регулярно находит свою реализацию и примета Зеркало разбить — к худу (она занимает первую позицию в рейтинге, см. прил.1).

Соответствующий фрагмент текста встречается в романе Б. Акунина «Пелагия и белый бульдог»: «Сестра Пелагия хотела руку за спину спрятать, да так неловко, что зеркальце упало. Подняла — нехорошо: две трещины крест накрест, а всем известно, что это за знак. Ничего хорошего он не предвещает. К плохим приметам Пелагия вопреки монастырскому уставу относилась серьезно и не из невежества: неспуста они за долгие века народом выделены и перечислены» [Цит. по: Там же].

Как пишет Т.Б. Ильинская, примета может выполнять роль ключа к миросозерцанию. Входя в «логику» приметы, автор получает возможность установить некоторое единство миропонимания с народной молвой. Например, это особенно ярко проявляется в произведениях мемуарного характера уже многократно упоминавшегося Н.С. Лескова. Этот писатель причудливо совмещал описания и давнего детского восприятия события, и его взрослую оценку. Так он представал в двух ипостасях — немолодого человека, вспоминавшего о прошлом, и ребенка, который верил в приметы так же, как и его деревенское окружение [Ильинская, 2009, c.20].

Русские персонажи могут очень стесняться своей веры в приметы и вообще религиозного чувства: У нее было много смешных примет, маленьких суеверий, она стыдилась их, стыдилась, видимо, и своей веры в Бога. Стоя с Климом в Казанском соборе за пасхальной обедней, она, когда запели «Христос воскресе», вздрогнула, пошатнулась и тихонько зарыдала. А после, идя с ним по улице, под черным небом и холодным ветром, который, сердито пыля сухим снегом, рвал и разбрасывал по городу жидковатый звон колоколов, она, покашливая, виновато говорила: — Смешно, что я заплакала? [НКРЯ. М. Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 1. (1925)]; Мать пустила

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

косвенный взгляд на две серые фигуры: одна была приживалка — майорша, другая — родственница, вдова злостного банкрота. — Ха-ха! — сквозь зубы рассмеялся зять и поглядел на Любашу. — Дарвина имя всуе употребляете, а тринадцати за столом боитесь. — И боюсь. И все боятся, только стыдно сказать… И вы, когда попа встретите, что-то такое выделываете ⁶⁷, я сама видала [НКРЯ. П.Д. Боборыкин.

Китай-город (1882)].

Кроме того, в собранных контекстах мы встретили и «личные» приметы: По медицине томики выносить гораздо удобней. Вернее, один томик. Потому что два сразу я ни за что в жизни не буду брать. Сама решила, что это плохая примета.

Профессор чуть не умер однажды, когда увидел, как я маслины беру. Банки три, кажется, или четыре. А раз решила, то вот и верю теперь. Обязательно надо во что-то верить [НКРЯ. А. Геласимов. Рахиль (2004) // «Октябрь», 2003].

3.2. Характеризация поведенческого портрета персонажа

По словам О.Б. Христофоровой, тексты примет представляют собой «модель интерпретации», на основе которой человек может выстраивать свое поведение или готовиться к ожидающим его событиям [Цит. по: Иванилов, 2007, с.78–79]. В реальной коммуникации многие приметы имеют функции, регулирующие поведение людей. Эту функцию имеют и этикетные приметы, подобные этой:

Придя в гости, нельзя садиться в передний угол, ибо впереди обычно садятся или попы, или дураки; поп — в соответствии со своим чином, а дурак — потому, что ищет большего почтения, нежели того заслуживает.

Люди, высказывающие подобные приметы, играют роль «знатоков», «мудрецов».

В исследуемом нами материале регулирующую функцию имеют многочисленные застольные приметы, близкие присловьям(詼諧話):

По одной не закусывают (приглашение ко 2-й рюмке);

Блаженный Феодорит любит повторить (приглашение ко 2-й рюмке);

По-сибирски разом две, а третьей закусывают (приглашение к 3-й рюмке);

Отец Терентий любит по третьей (приглашение к 3-й рюмке);

Без Троицы дом не строится (приглашение к 3-й рюмке);

Воз о четырех колесах (приглашение к 4-й рюмке);

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Четвертая Богородица ⁶⁸ (приглашение к 4-й рюмке);

Пятый Спас (приглашение к 5-й рюмке) ⁶⁹.

Говорить о плохом во время застолья — табу. Русские произносят такие приметы без пояснительных комментариев, что плохого может произойти, если неблагодарно нарушать застольный этикет: Если не выпить одну, две, три, четыре, пять ... рюмок, то это будет знак неуважения к высшим силам. Потому что стол — ладонь Богородицы (вариант: Божья ладонь), покидать его быстро — нехорошо, а еду и питье дает Бог. См. также: Стол — «Божья ладонь», и относиться к нему надо с почтением, поэтому на столе нельзя сидеть, нельзя оставлять его неприбранным и так далее.

Приведем контексты:

Под эти слова вернулся Веденеев и объявил, что выбрал двух важнеющих стерлядок и припятнал их ножом, чтобы не было обмана. Вслед подбежал за Веденеевым юркий размашистый половой с водкой, с зернистой икрой, с московским калачом, с уральским балыком и с малосольными огурцами. Выкушали по одной. По малом времени повторили, а потом Седов сладеньким голоском пропищал, что без троицы дом не строится [НКРЯ. П.И. Мельников-Печерский. На горах. Книга первая (1875–1881)];

Есаул Сиротко «ежова голова» — к каждой рюмке говорил присловья: «два сапога — пара, без троицы дом не строится, без четырех углов дом не становится», и так чуть ли не до пятидесяти [НКРЯ. А.И. Куприн. Брегет (1897)];

Игрицы [девки] хором ответили: — Без троицы дом не строится, без четырех углов — изба не кроется, Положь по рублю на кажном углу, пятый — посередке да бутылку водки. Васька вытащил из кармана полштоф и поставил его на стол. Девки взяли — и поднялись. Стало еще теснее [НКРЯ. И.А. Бунин. Деревня (1909–1910)];

68 Имена святых и Богородицы часто используются в застольном этикете. Приметы построены на фонематическом сходстве, например, имени Терентий (день памяти этого мученика 23 апреля по новому стилю) и числительного третий, имени Феодорит (день памяти — в день памяти Отцов шести Вселенских соборов, обычно между 13 и 19 июля) и глагола повторить. Имя мученика Терентия включено и в метеорологическую примету: Если в Терентьев день солнце взойдет красное в туманной дымке, быть году хлебородному, а если выкатится из-за горы, как на ладони, придется перепахивать озимое поле да засевать яровиной [Некрылова, 2007, с.194]. Отметим, что имена святых каждого дня в году образуют персоносферу примет с данной функцией [Тонкова, 2007, с.16].

69 Перевод см. в прил. 1.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Как там в военных фильмах говорится? «Русские после первой не закусывают»?

Щас в офис приедем, там стол накрыт уже, чтоб вас, старичков, уважить… [НКРЯ.

Алексей Грачев. Ярый–3. Ордер на смерть (2000)].

В плане выражения приметы с регулирующей функцией представляют собой тексты, различающиеся степенью выраженности тех или иных компонентов и степенью императивности:

от максимально жесткой (повеление, особенно в области запретов, например, гигиенических и др.: На дороге не сиди — к болезни (不要坐地上，否則會生病); Нельзя стирать и мыться в той воде, в которой лялю выкупали, ребенок будет болеть (如果用 幫小孩洗過澡的水洗衣服或洗澡，否則小孩會生病); Старый веник нельзя выбрасывать рядом с домом — это грозит болезнями (舊掃帚不要丟棄在屋旁，否則會有生病的危險); Кто случайно съест паука — будет страдать опухолью в животе (不小心吃到蜘蛛，肚子會長腫瘤); Голубь порхает у окна в комнату больного — к его смерти (鴿子在病人房間的窗邊飛來飛去，表示病人會 死掉); Упавший на голову паук — к тяжелому, трудно излечиваемому заболеванию (如果 蜘蛛掉到頭上，表示將得到難以治癒的重病) [Никитина, 2009, с. 28, 29, 157, 293, 328]).

до минимальной (прогностической), где прогноз составляет скрытую санкцию:

Грех великий пить из ковша, который употребляется в бане при мытье водой тела;

Если у девушки подол все время мокрый либо в грязи, то ее будущий муж будет пьяницей; Девушка моет пол или стирает и намочила платье — муж будет пьяница;

Если ножик туп — хозяин глуп, если скатерть черна — хозяюшка глупа ⁷⁰.

Человеческое поведение также организуется многочисленными ритуалами.

Ритуальную функцию выражают такие приметы: При переходе в новый дом первым во двор пускают петуха, чтобы скотина не переводилась, а в дом — кошку, чтобы вместо человека первой умерла кошка ⁷¹; Бери деньги левой рукой, а отдавай правой — деньги будут водиться всегда (左手拿錢，右手給錢，財源滾滾來).

Эта функция отмечена в следующих контекстах:

Один из них построил себе избу из краденого леса, который он же призван охранять, и обставил ее обломками мебели из усадьбы, — но это не главное, а главное то, что прежде чем вселиться в избу, он пускал туда черную кошку и петуха, а под печку клал краюху хлеба с солью — для домового, а жена его — голая — обегала дом,

70 Перевод см. в прил. 1.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

чтобы «отворотить глаз» [НКРЯ. Б.А. Пильняк. Мать сыра-земля (1924)]; у нас в новый дом или в новую квартиру первой пускают кошку [НКРЯ. Г.Я. Бакланов.

Жизнь, подаренная дважды (1999)]; Ашот принял деньги левой рукой, изобразив на поношенном лице искреннее извинение [НКРЯ. Герман Садулаев. Таблетка (2008)].

Любое нарушение поведенческих норм бывает двух типов: непреднамеренное и преднамеренное. При непреднамеренном нарушении норм возникает коммуникативная неудача. Е.А. Земская и О.П. Ермакова в работе «К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога)» (1993) определяют коммуникативную неудачу как «полное или частичное непонимание высказывания партнером коммуникации, т. е. неосуществленное или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего» [Цит. по: Литневская, 2010, c.15]. Авторы выделяют следующие причины (и, соответственно, типы) появления коммуникативных неудач: 1) порождаемые устройством языка, 2) порождаемые различиями говорящих в каком-либо отношении, 3) порождаемые прагматическими функциями [Цит. по: Там же, c.12–15]. Последняя особенно важна для анализа функций примет в дискурсе. Например, по данным нашего анкетного материала, включение следующих примет привело бы к коммуникативным неудачам в общении людей, знающих приметы, с нашими респондентами: Тот, кто проходит полсуток в новой обуви на босу ногу, тот станет бояться холода; Если при примерке платье пришьют к сорочке, то в тебя кто-нибудь влюбится; Если правый сапог обует сначала жена, то будет борщ хорош ⁷²; и т.д.

Нарушающий коммуникативную норму реальный человек или художественный персонаж может даже вызывать антипатию. Подтверждением тому является следующий контекст из повести «Дубровский» А.С. Пушкина (русские персонажи знают запрет о свисте в доме, а французский персонаж — «чужой» для русских нет):

На станции** в доме смотрителя, о коем мы уже упомянули, сидел в углу проезжий с видом смиренным и терпеливым — обличающим разночинца или иностранца, т. е. человека, не имеющего голоса на почтовом тракте. Бричка его стояла на дворе, ожидая подмазки. В ней лежал маленький чемодан, тощее доказательство не весьма достаточного состояния. Проезжий не спрашивал себе ни чаю, ни кофию, поглядывал

72 Перевод см. в прил. 1. Эти приметы не получили толкования нашими респондентами.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

в окно и посвистывал к великому неудовольствию смотрительши, сидевшей за перегородкою.

— Вот бог послал свистуна, — говорила она в пол-голоса, — эк посвистывает — чтоб он лопнул, окаянный басурман.

— А что? — сказал смотритель, — что за беда, пускай себе свищет.

— Что за беда? — возразила сердитая супруга. — А разве не знаешь приметы?

— Какой приметы? что свист деньгу выживает. И! Пахомовна, у нас что свисти, что нет: а денег все нет как нет [НКРЯ. А.С. Пушкин. Дубровский (1833)].

Приведем еще контексты с приметами, используемыми для создания поведенческих портретов персонажей:

Она, бабулька, тогда еще почти девчонка, откуда-то знала, что не надо смотреть в отбитый кусок зеркала, что это плохая примета [НКРЯ. Г. Щербакова.

Армия любовников (1997)];

— Где ты витаешь? Они чокнулись бокалами. Плохая примета, мужу с женой чокаться, денег в семье не будет. Но Максим не страдал суевериями [Сергей Лукьяненко. Ночной дозор (1998)].

Следование приметам включено в круг коммуникативных норм, а значит, приметы могут иметь морально-этическую функцию, например: Как бы мало ни было в доме печного хлеба, но если сосед попросит одолжить его, не следует ему отказывать, нужно поделиться с ним, хотя бы и последним куском, — в таком случае хлеба в доме всегда будет богато ⁷³. См. контексты:

В голодные годы делился буквально последним куском хлеба с чужими людьми, которые искали в его доме пристанища, а таких было много [НКРЯ. Андрей Седых.

Далекие, близкие. Воспоминания (1979)];

И низкий поклон вологжанам за то, что на десять лет приютили они меня с семьею, сердечно обогрели, дали возможность плодотворно работать, наградили дружбой, иногда делились последним куском хлеба [НКРЯ. Виктор Астафьев. Затеси (1999) // «Новый Мир», 2000];

По иронии судьбы родичи Ирины, долгое время проживавшие в Казахстане, буквально спасли от голодной смерти три депортированных чеченских семьи —

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

делились с ними последним куском хлеба [НКРЯ. Геннадий Трошев. Моя война (2000–2001)].

В мемуарных текстах приметы тоже используются для создания поведенческих портретов описываемых лиц:

Кто первый войдет в [новый] дом — непременно умрет. Маменька с Доняшкой берут кошку на руки. Какого-то прохожего просят поставить внутри на середину дома чашку со съестным (посторонний не умрет — ничего ему не будет). Тогда отворяют двери в сенцы, пускают туда кошку и запирают ее в доме одну. Слышим, замяукала — на свою голову. Снимают с телеги Устю и меня; мы весело влезаем на крыльцо — чистое, белое, выструганное. Отворяют двери в сени — можно! [НКРЯ.

И.Е. Репин. Далекое близкое (1912–1917)];

В тот вечер, когда он [Маяковский] из Сокольников уезжал в Америку, он оставил ключи дома и только на вокзале вспомнил, что с ключами оставил и кольцо. Рискуя опоздать на поезд и просрочить визы, он бросился домой, а тогда с передвижением было трудно — извозчики, трамваи… Но уехать без кольца — плохая примета. Он нырял за ним в Пушкино на дно речное. В Ленинграде уронил его ночью в снег на Троицком мосту, долго искал и нашел. Оно всегда возвращалось к нему [Л.Ю. Брик.

Из воспоминаний (1956–1977)].

3.3. Характеризация психологического портрета персонажа

Приведем приметы, используемые для характеризации психологических портретов персонажей и реальных людей:

Арина Власьевна была настоящая русская дворяночка прежнего времени; ей бы следовало жить лет за двести, в старомосковские времена. Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко [НКРЯ. И.C. Тургенев. Отцы и дети (1862)];

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Раз мужу вздумалось подарить жене очень хорошенькую булавку с красивой стразой. — Как! — вскричала жена. — Разве ты не знаешь, что булавку нельзя дарить, что мы наверное поссоримся?! — Охота тебе верить во всякие глупые предрассудки. — А?! ты это знал, ты нарочно хотел со мной поссориться, ты нарочно подарил мне эту гадкую булавку… [НКРЯ. Н.П. Вагнер. Сказки Кота-Мурлыки (1872)].

О приметах писал в мемуарах и А.И. Герцен: Всякий человек, много испытавший, припомнит себе дни, часы, ряд едва заметных точек, с которых начинается перелом, с которых ветер тянет с другой стороны; эти знамения или предостережения вовсе не случайны, они — последствия, начальные воплощения готового вступить в жизнь, обличения тайно бродящего и уже существующего. Мы не замечаем эти психические приметы, смеемся над ними, как над просыпанной солонкой и потушенной свечой, потому что считаем себя несравненно независимее, нежели на деле, и гордо хотим сами управлять своей жизнию [НКРЯ. А.И. Герцен. Былое и думы. Часть пятая.

Париж-Италия-Париж (1862–1866)]. Известны и воспоминания Е.И. Борхсениус, навестившей Н.С. Лескова за несколько дней до его смерти с тем, чтобы поделиться благоприятным впечатлением о его портрете работы В.А. Серова, экспонировавшемся на XXIII передвижной выставке: «Первое, что меня спросил, было: “А рама какого цвета, черная?” — “Да, черная”, — ответила я, недоумевая, почему это его так заинтересовало, и тут же заметила, что при этом ответе он изменился в лице, замолчал и отвернулся к окну. Я знала, что он верил в народные приметы и подумала: “наверное, это худой знак” … К несчастью, и примета и предчувствие его на этот раз оправдались»

[Цит. по: Ильинская, 2009, c.24]. Как видим, Е.И. Борхсениус не знала о существовании приметы (нежелательно помещать портрет живого человека в раму траурного у русских — черного — цвета), иначе она не стала бы огорчать больного писателя.

3.4. Характеризация речевого портрета персонажа

Языковая игра, возведенная в речевой принцип, формирует идиостиль — индивидуальный стиль говорящего [Литневская, 2010, с.15]. Нами выявлены приметы, использованные для создания речевых портретов персонажей:

Он понимал, что в море нельзя делать точные расчеты и, как несколько суеверный человек, никогда не говорил категорически о своих расчетах и

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

предположениях, а всегда с оговорками, вроде «если ничего не случится» или «если все будет благополучно», зная хорошо, какими неожиданными случайностями и неожиданностями полна морская жизнь [НКРЯ. К.М. Станюкович. Вокруг света на

«Коршуне» (1895)];

— Опасное время года для нашего брата, тучных людей, — молвил будто бы папа.

И только что он это сказал, горлинка влетела в окно, ударилась об стену и, оглушенная, упала к ногам его святейшества. — Дурная примета! Дурная примета! — прошептал он, бледнея, и тотчас удалился в опочивальню. Ночью сделалась с ним тошнота и рвота [Д.С. Мережковский. Воскресшие Боги. Леонардо да Винчи (1901)].

4. Оценочная функция

По мнению Н.А. Андрамоновой, примета как в системе языка, так и в художественной речи, может быть охарактеризована с позиций добро/зло и хороший/плохой. Составляя облигаторный компонент семантической структуры многих примет, оценочность выражается не только эксплицитно, но носит и имплицитный характер. Формально выраженной она становится в том случае, если представляет собой структурно-обязательную часть приметы, выраженную лексемами добро/зло, счастье/несчастье, удача/неудача:

Чайную чашку Дарья Сергевна выронила из рук, и та разбилась вдребезги. — Колотите больше, — усмехнулся Марко Данилыч. — Это, говорят, на счастье.

В следующем примере просматривается неодобрительное отношение персонажа к случившемуся: Когда-то он свято верил, что расспроси — гибель для задуманного дела: «закудакали» — добра не будет [Андрамонова, 2012, с.13].

Лексемы хороший (добрый), плохой (худой) становятся необходимыми при семантически неполных словах (приметы, знаки, предзнаменования и т.п.), нуждающихся в атрибутивной поддержке: Берегитесь! — закричал я ему. Не падайте заранее: это дурная примета. Вспомните Юлия Цезаря; В доме зеркало треснуло, погляди-ка <…> примета самая худая <…> Прошенька-то наш, господи…» [Там же].

Н.А. Андрамонова обратила внимание на то, что суеверные приметы чаще наделены негативной оценкой, погодные и сельскохозяйственные — как положительной, так и

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

отрицательной. Ряд народных примет допускает разную оценку со стороны персонажей художественных произведений, некоторые из них не поддаются классификации, те, в которых заложены определенные знания об аналогичности природных явлений (Когда цветет черемуха — бывает холодно(稠李開花之際，往往天氣很冷)).

Особое значение в текстах сельскохозяйственных примет уделяется прогнозированию лета, с которым связывали надежды на получение высоких урожаев, в первую очередь, хлебных злаков. Оценочное значение эксплицируется благодаря прилагательным, вступающим в синонимические, антонимические отношения между собой: хорошее/плохое; урожайное, хлебородное, плодородное/бесхлебное (лето):

Первый снег сухой — обещает хорошее лето (如果初雪是乾雪，表示夏季時糧食作物將收成良好);

Если зима была морозная и малоснежная, то будет лето хлебородное (如果冬季嚴寒且不常 下雪，表示夏季時糧食作物將收成良好); и т.п.

Оценочная семантика находит также реализацию в русских приметах благодаря сочетанию общеоценочных квалификаторов хороший, добрый, плохой, дурной и примета: Кукушка кукнула в левое ухо — хорошая примета для домашнего хозяйства (如果布穀鳥的咕咕叫聲從左邊傳來，對家業來說是好兆頭); Ясные ночи, облачные дни — дурная примета (夜晚晴朗、白天多雲是惡兆). Адъективно-именные сочетания обладают высоким потенциалом обобщения, представляя необычайно широкие возможности для интерпретации паремий (хороший/плохой урожай, приплод скота; хорошее/плохое состояние здоровья, питания, материального достатка и т.д.). Размытая аксиологическая характеристика паремий объясняется, вероятно, невысокой степенью обусловленности совершаемого прогноза от человеческой деятельности, пассивной ролью потенциального адресата паремиологического высказывания в регулировании событий будущего. Высока частотность и велико разнообразие общеоценочных лексических средств положительной оценки в русских приметах (хороший, прекрасный, благоприятный, знатный, отменный, завидный, удачный и т.д.): На Новый год ясно — весь год будет благоприятным для урожая и всяких дел (如果跨年時天氣晴朗，整年都將收成良 好，任何事情皆會順利); Тихая звездная ночь на Новый год — обещание отменного урожая (如果跨年之際星夜寂靜，表示將會大豐收) [Кулькова, 2010b, c.171].

Оценка, по мнению Н.Д. Арутюновой, «относится к числу собственно человеческих категорий» [Цит. по: Там же, c.168]. Она пронизывает всю человеческую деятельность: мысли, поступки, речь, отражая в них субъективное отношение к объекту

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

оценки. В качестве лексических средств выражения оценочного значения в русских паремиях могут выступать прилагательные хороший, урожайный, счастливый, прекрасный, плохой, тяжелый, худой, голодный, характеризующие имя год в составе адъективно-субстантивных конструкций «Adj + N»: Если весною, когда сходит снег, место дороги останется бугром — будет хороший год, а если сперва дорога растает — будет год тяжелый (如果春季融雪時，路上留下冰丘，表示今年是好年，但若路上的雪先 開始融化，將會是艱難的一年); Пышное цветение дуба предвещает урожайный год (繁花盛開的 橡 樹 預 告 將 會 收 成 良 好) и др. [Кулькова, 2010b, c.168–169]. Любопытно, что в русских приметах особое внимание уделяется количественной характеристике грибов, ягод, что свидетельствует о широком распространении собирательства на Руси: Если летом часто были туманы — грибов будет много (如果夏天常起霧，蘑菇將會大豐收) [Там же, c.169].

В собранных нами контекстах приметы часто используются как средство авторской характеризации (при этом само слово примета может метафоризироваться и использоваться как абсолютный синоним одного из значений слова знак). Приметы употребляются, чтобы выразить авторскую оценку описываемому событию, (а) отрицательную или (б) положительную:

(а) Мои спутники находились в каком-то странном состоянии: сделались суеверны, начали верить снам, приметам и ссориться из-за всякого пустяка. Все мы были как нервнобольные [НКРЯ. В.К. Арсеньев. В горах Сихотэ-Алиня (1937)];

Пламя вдруг заколебалось, вот-вот потухнет. Казалось, все ахнули, напряженно глядя на пламя (боялись дурной приметы) [НКРЯ. А. Слаповский. Большая Книга Перемен // «Волга», 2010];

(б) Передонов тупо посмотрел на нее и наконец сказал: — А, это — вы! А я вас и не узнал. — Это — хорошая примета. Значит, я скоро буду богатой, — сказала Вершина [НКРЯ. Ф.К. Сологуб. Мелкий бес (1902)]; Други, — перебивает Норвегов, — я рад, что на пути ко мне вы встретили нашего уважаемого почтальона, в наших местах это считается доброй приметой [НКРЯ. Саша Соколов. Школа для дураков (1976)].

В целом, сочетания хорошая примета, добрая примета имеют в русских текстах такую частоту употребления (см. графики 2, 3). Возможно, употребление этих сочетаний связано с историческими событиями. Легко заметить, что сочетание хорошая примета чаще всего используется во время войн: Первой Русско-Кавказской войны

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

(1817/1829–1864 гг.), Русско-турецких войн (1877–1878 гг.), начала Афганской войны (1979–1989 гг.). Добрая примета чаще всего тоже используется во время Первой Русско-Кавказской войны 1830-ых гг., но потом сочетание выходит из употребления и появляется вновь во время Второй мировой войны (1939–1941 гг.). В конце эпохи сталинизма снова стали писать о «добрых приметах». По каким-то причинам в 1980 г.

использовали только сочетание хорошая примета, а добрая примета считали, видимо, устаревшим.

График 2 Частота употребления словосочетания хорошая примета в текстах XIX—XX веков

(по данным НКРЯ)

График 3 Частота употребления словосочетания добрая примета в текстах XIX—XX веков

(по данным НКРЯ)

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

В то же время в текстах встречаются упоминания о плохих, дурных приметах (см. графики 4, 5).

График 4 Частота употребления словосочетания плохая примета в текстах XIX—XX веков

(по данным НКРЯ)

График 5 Частота употребления словосочетания дурная примета в текстах XIX—XX веков

(по данным НКРЯ)

До 1880-ого г. сочетание плохая примета не фиксируется, редко использовалось и во время Второй мировой войны (1939–1941 гг.), во время Советско-финской войны (1939–1940 гг.) вообще нет упоминаний о нем. Когда начались годы оттепели, люди стали говорить о плохих приметах. (Начальной точкой «хрущевской оттепели»

послужила смерть Сталина в 1953 г.). Но пиком использования этого сочетания стал период экономического кризиса 1998 г. О дурной примете раньше говорили чаще, чем

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

о плохой, и на графике хорошо видно, что сочетание было популярно до Крымской войны (1853–1856 гг.), во время хрущевской оттепели и экономического кризиса 1998 г.

В 1830 г. началась Первая Русско-Кавказская война, использование этого сочетания резко снизилось. В 1861 году также стали реже писать, возможно, из-за событий, связанных с отменой крепостного права. В 1877–1878 гг. были Русско-турецкие войны, сочетание отсутствует. В начале Советско-финской войны (1939–1940 гг.), а потом и в период освоения космоса (1961 г. — первый полет Гагарина) редко писали о дурных приметах.

5. Коммуникативно-прагматические функции

Включение текстов примет в любой вид речи может привести как к коммуникативному успеху, так и к коммуникативной неудаче.

Среди коммуникативно-прагматических функций выделяются следующие:

предостерегающая, рекомендующая, профетическая (пророческая), уничижающая, утешительная, комическая, ироническая и сатирическая функции.

5.1. Предостерегающая функция

Охранительные приметы, приметы-запреты могут предупреждать о последствиях определенных поступков: Нельзя коромыслом ⁷⁴ бить домашнюю скотину — дети будут рождаться такие же кривые, как коромысло; Сменил платье в период экзаменов — двойка будет ⁷⁵; и т.д. В ряде случаев приметы-запреты выражают своеобразные «экологические» функции, например: Нельзя есть над колодцем или над рекой: подобно тому как крошки от еды падали в воду, туда обязательно упадет какое-либо домашнее животное; кроме того, в стоячей воде от этого разведутся лягушки ⁷⁶.

В одних текстах (как и в примерах выше) объясняется, почему нельзя поступать определенным образом: не стоит мыть полы поздно вечером — можно из дома

«вымыть» благополучие. И мусор через порог не выметайте: вместе с ним уйдет и достаток [НКРЯ. Лучше быть богатым (2004) // «Приазовский край», 2004.10.07].

74 См. прил. 1, рис. 103.

75 Перевод см. в прил. 1.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

В одном контексте мы нашли такой комментарий: Вы приехали на повозке — и, сильный, здоровый человек, зовете слуг помочь вам сойти, чтобы, упаси бог, не оступиться и этим не приворожить беду. Какой тут смысл? Быть может, бог желает вам послать примету, чтобы вас предостеречь, а вы ему мешаете! Конечно, это бессмысленно; ну, а мы зачем избегаем подавать гостю руку через порог и садиться тринадцатым к столу? Очевидно, здесь произошел сдвиг: примета-вещание и примета-предостережение превратилась в примету-ворожбу. В этом убедиться нетрудно даже верующему в ведовство. Он убеждается — и все-таки по возможности избегает дурных примет: как-никак, а неприятно [НКРЯ.

Ф.Ф. Зелинский. Древнегреческая религия (1918)].

В других текстах объяснений нет: автор считает, что читатель сам знает, почему, например, нельзя чокаться рюмками на поминках (А когда мы с Сусанной мыли на кухне посуду, пока быстро, как и положено на поминках, сменялись кутья, блины, стопка водки не чокаясь [НКРЯ. С. Есин. Имитатор (1985)]) и совершать другие действия с определенными предметами.

5.2. Рекомендующая функция

В художественной литературе находят свою реализацию и приметы с рекомендующей функцией: Мыло за пазухой спасает от порчи; извозчик, бледный как полотно, бормотал молитвы, приговаривая, что нас обошел леший, что нам надобно выворотить шубы вверх шерстью и надеть наизнанку — все до креста [НКРЯ.

А.А. Бестужев-Марлинский. Cтрашное гаданье (1831)]; Ивашников достал из бумажника долларовую купюру, недавно подаренную вместе с этим самым бумажником, «чтоб деньги водились» [НКРЯ. Ольга Некрасова. Платит последний (2000)]; Почему-то в этот момент Гуров вспомнил свою свадьбу с Ритой и то, как Боря Вакуров так же лихо разбил об косяк рюмку. Он пояснил, что есть такая примета — если на свадьбе после первой рюмку в пыль разбить, то и жизнь будет многокрасочная, как эти осколки [НКРЯ. Н. Леонов. Лекарство от жизни (2001)].

Рекомендующая функция близка воспитывающей: Тот, кто проливает на стол кушанье во время еды, будет состоять в супружестве с горьким пьяницей ⁷⁷. По мнению Е.В. Чупрыниной, особенно наглядно эта функция проявляется в бытовых

77 Перевод см. в прил. 1.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

приметах, например: Если разбилась тарелка — не тужи (посуда бьется к счастью) ( 倘若盤子碎了別遺憾，摔破餐具是好兆頭) или Мураши в доме — к счастью (家裡有小螞蟻是好兆頭).

Но далеко не каждая примета имеет оптимистический конец. Воспитывающим фактором становилась сама по себе боязнь несчастий. Это поверья, которые были изобретены первоначально для того, чтобы запугать человека, заставить любого делать то, чего напрямик добиться от него было бы труднее. Например: Не сорить, не ронять ни одной крошки хлеба, иначе будет голод и неурожай (切勿亂扔或弄掉任何一點麵包屑，否則將 會 挨 餓 ， 作 物 也 會 欠 收); другими словами: хлеб дорог, береги его и уважай его, как нужнейший нам Божий дар.

Исследователями используется также терминосочетание воспитательная функция, связанная с отражением в текстах нравственных и поведенческих стереотипов [Иванилов, 2007, с.79]. Приведем пример из нашей картотеки: Когда я ем, я глух и нем ⁷⁸. Однако со временем отношение к этим стереотипам может и меняться, см.:

Нам же с вами дан, нам, леди, с вами, джентльмены, язык — не только со вкусовыми пупырышками, но и с мышцами для выталкивания членораздельных звуков.

У нас в конце концов есть стол, стул, тарелка, а к ним еще и салфетка. Самая лживая и убогая поговорка — назидание детей: «Когда я ем, я глух и нем». Есть еще более тошнотворный вариант — «Когда я кушаю, я никого не слушаю». Недаром, едва раздаются ее первые звуки, дети вопят «когда я кушаю, я говорю и слушаю». Как можно! [НКРЯ. Анатолий Найман, Галина Наринская. Процесс еды и беседы. 100 кулинарных и интеллектуальных рецептов // «Октябрь», 2003].

Необходимо подчеркнуть, что воспитательное значение народных примет состоит не только в том, что одна примета воспитывает собранность, другая вселяет оптимизм, а третья пробуждает чувство юмора и т.д. Примета содержит в себе энтропию (隨機變量 平均值). Она может сбыться, а может и не сбыться. Сама жанровая природа народной приметы воспитывала трудный, редкий талант — внимание к сегодняшнему дню, уважение к сиюминутному, настоящему [Чупрынина, 2010, с.85]. Такие приметы включаются в тексты СМИ, что для фольклора — факт положительный, поскольку обращение к средствам и жанрам народной речи способствует возрождению, сохранению и приумножению лучших традиций языка русского народа. Ведь современные СМИ являются самым мощным фактором общенационального

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

воспитания, они «участвуют в создании духовной атмосферы в обществе через участие в формировании массового сознания во всех его сторонах и формах» [Шипицына, Свистельникова, 2008, c.256].

5.3. Профетическая функция

Каждый, кто использует приметы, фактически выполняет роль пророка.

См., например, такой контекст: В прошлый четверг был еще совсем здоровый в Совете;

когда, при начале заседания, сели члены за присутственный стол, он сосчитал, что всех их ровно 13 и тотчас шепнул своему соседу (А.С. Лавинскому), что, видно, кому-нибудь из них на днях умереть, — и через три дня его уже не стало [НКРЯ.

М.А. Корф. Из дневника (1838–1839)].

Профетическая функция относит любого человека, произносящего примету, к определенному типу религиозных личностей — к «пророкам» или «мудрецам», поэтому профетическая функция тесно связана с когнитивной. Ведь приметы характеризуются комплексом уникальных когнитивных, культурологических и лингвистических характеристик и часто имеют двучленную структуру: в первой части сообщается некое событие, а во второй прогноз, причем, событие понимается как сигнал-оповещение о том, что неминуемо последует за ним (прогноз). Во многих приметах есть и третий компонент структуры — страховка на случай плохого прогноза, то есть предлагаемое действие как фактор снятия прогнозируемого последствия-события или хотя бы значительное уменьшение вреда от него [Шипицына, Свистельникова, 2008, с.225].

Термин пророк, восходящий к греческому prophetes, когда-то использовался по отношению к лицам, рассказывавшим о культовых легендах на различных праздниках.

Такая этимология подчеркивает основную черту этого религиозного типа людей:

пророк — это тот, кто говорит обществу божественное откровение напрямую.

Мантические (гадательные) художественные эффекты могут в его речи изменяться из-за социальных и политических причин, но пророческие слова должны нести силу их божественного источника ⁷⁹ . Пророки не являются поэтами, хотя они и могут использовать поэтические формы речи.

79 Например, по мнению исследователей, большое внимание в творчестве М.А. Булгакова было уделено поэтике приметы (главным образом плохой), предзнаменования, предсказания. Так, в «Белой

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Мудрец — это человек с вневременной ориентацией. Мудрец устанавливает

«общие корни», позволяющие человечеству включиться в отношения с Землей и Небом.

Это обеспечивает всеобъемлющий жизненный ритуал, который способствует упорядочиванию человеческой жизни. Самое главное, что мудрецы стремятся исправить в сторону улучшения мораль, которая часто находится в опасности быть утраченной. Для мудрецов моральное исправление — это Путь, который восстанавливает основы гармонии между Небом, Землей и человеком [Grim, 1983, с.180–200] ⁸⁰. Близкие идеи были высказаны и Э. Сепиром, который прозорливо полагал, что «<…> те концепции и отношения, которыми первобытные народы совершенно не способны владеть на уровне сознания, выражаются вне контроля сознания в языках этих народов — при этом нередко чрезвычайно точно и изящно. По существу, причинное отношение, выражаемое лишь фрагментарно в современных европейских языках, во многих «примитивных» языках передается с удивительно строгой философской последовательностью» [Цит. по: Андрамонова, 2012, c.11].

Мысли Э. Сепира созвучны и с идеями И.А. Бодуэна де Куртене о значимости

«постоянной зависимости явлений» и Н.В. Крушевского о картинности младенческого ума [Цит. по: Там же]. «Идеальный» текст приметы, представляет собой нормативное высказывание, в котором содержатся все элементы глубинной структуры. Такая примета реально существует лишь для выполнения когнитивной и коммуникативной функций высказываний данного типа, а именно для закрепления знания и его передачи [Фидарова, 2001, c.7–8]. См. контекст:

«Месяц ясный, небо чистое, заря рдяная — значит, завтра будет ветер», — подумал профессор и, вынув из жилетного кармана франк, показал его заново отчищенному, блестящему серпику… Новая луна приходилась справа: к прибыли. У него вовсе не было предрассудков, но он любил всякие старинные обычаи и привычки — пусть даже и вздорные, — как крепкое утверждение простого и полного быта. Он говорил иногда, что приметы идут впереди точного знания, а наука о душе —

гвардии» был ясно предсказан вероятный трагический исход — разрушение семьи Турбиных: «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Как результата, действие романа неудержимо двигалось в направлении к этой катастрофической цели. Именно для того, чтобы создать соответствующую атмосферу, цитируется Библия (Откровение Иоанна Богослова, в таком же пророческом свете — книга Исход) либо воспроизводится стилистический образ размеренного библейского слога, о чем уже не раз писали исследователи [Трухачев, 2012, c.78].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

позади суеверия. И правда, сегодня дует сильный северо-западный ветер [НКРЯ.

А.И. Куприн. Жанета (1933)].

Приметами с когнитивной функцией являются и следующие: Не дари нож — поссоришься; чтобы избежать ссоры, даря нож, необходимо сказать: «Чур этого ножа»; Когда в знак почтения вам подносят хлеб-соль, то: кто бы подносящий ни был, нельзя отказываться от принятия; ибо кто отказывается от хлеба-соли, тот отвергает от себя счастье; За столом передавать уксус кому бы то ни было нельзя:

обязательно поссоришься с тем человеком; но если передать пришлось, то для отвращения ссоры необходимо рассмеяться, тогда только ссоры не будет; Кольцо никому, кроме суженой (суженого), не дарят, подарить кому-либо кольцо — все равно что жизнь свою подарить ⁸¹.

Примета Найденные мелкие деньги себе не берут, так как мелочь — к слезам включена в следующий контекст: Оставьте, ради бога, — ответила мама, — мальчик один раз нашел деньги, и теперь покоя не будет сто лет [НКРЯ. Фазиль Искандер.

Время счастливых находок (1973)].

Приметы в речи «мудреца» представляют собой правила прогнозирования будущих ситуаций или действий, когда наличная ситуация уже опознана и известна:

Дрова горят с треском — к морозу (燒柴時劈啪作響，表示嚴寒將至); Красный огонь в печи — к морозу(爐火呈現紅色，表示嚴寒將至) [Цит. по: Чупрынина, 2010, с.85]; Зеркало треснет — к несчастью: — В доме зеркало треснуло, погляди-ка… Примета самая худая…

[НКРЯ. В.Я. Шишков. Угрюм-река. Ч. 1–4 (1913–1932)].

Очень часто о сбывшихся приметах или о своеобразных способах нейтрализации

«негативного влияния» вспоминают мемуаристы:

У Некрасова появились приметы в игре: напр., он брал из конторы

«Современника» тысячи две рублей и вкладывал их в середину своих десятков тысяч рублей для счастья, или полагал, что непременно проиграет, если выдаст деньги в тот день, когда вечером предстояла большая игра. В «Современнике» сотрудничал один молодой человек, И.А. Пиотровский, который постоянно брал вперед деньги у Некрасова. К несчастью, случилось однажды так, что утром Пиотровский выпросил у Некрасова денег, а вечером тот проиграл крупную сумму [НКРЯ. А.Я. Панаева.

Воспоминания (1889–1890)];

81 Перевод см. в прил. 1.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

В каком-то магазине мне понравились вышитые носовые платочки. — Будьте так добры, — говорит Маяковский продавщице, — дайте сюда все носиковые платочки, какие есть в вашем магазине. Гора коробок вырастает на прилавке. Вероятно, я была бы обеспечена носовыми платками до конца своих дней, если бы не вспомнила, что дарить носовые платки плохая примета. Я отчаянно протестую и привожу этот довод. — Мы поссоримся, — говорю я. — А если вы мне дадите двадцать копеек?

[НКРЯ. Г.Д. Катанян. Азорские острова (1955–1990)];

Дочь у них родилась семимесячной. Собираясь в театр и, как всегда, торопясь, что-то хватая, что-то забывая, роняя, Нина уронила ноты. Будто бы это плохая примета и, чтобы действие ее нейтрализовать, требуется тут же сесть на ноты.

Женщина молодая, быстрая, сильная, Нина с размаху села на ноты, на пол. В тот же вечер ее увезли рожать [НКРЯ. Г.Я. Бакланов. Жизнь, подаренная дважды (1999)].

Значительно реже в мемуарных текстах отмечаются случаи, когда приметы не сбываются.

5.4. Уничижительная функция

Уничижительную роль предметные приметы играют в речи тех персонажей, которые несуеверны и выражают свое негативное отношение ко всему мистическому: — Это дурная примета… Эх, растяпа! Я скомкал лист и выбросил его за окно. — Все равно это дурная примета. — Вот вздор-то! [НКРЯ. А. Мариенгоф.

Мой век, мои друзья и подруги (1956–1960)]; — Какая ты суеверная, Мэри! Когда моя мать была беременна мною, она разбила граммофонную пластинку, и ты видишь, что со мной ничего не случилось, ничего не случилось, ничего не случилось… [НКРЯ.

В. Шахиджанян. 1001 вопрос про ЭТО (№№ 501–1001) (1999)].

5.5. Утешительная функция

Предметные и денежные приметы, как и другие паремии, способствуют выражению фатализма и — одновременно — стремлению «заглянуть» в будущее, по возможности улучшить его или найти утешение в настоящем, в обыденной жизни, в бытовых мелочах: «Что бывает?» — спросил я тупо. Никогда в жизни я не испытывал такого унижения. «Первый блин комом!» — сказала она [НКРЯ. Б. Хазанов.

Праматерь (2002)].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Существует еще примета: Безденежье — перед большими деньгами. Она отражена в этом контексте: Это был первый гонорар, три тысячи рублей, первые деньги после длительного безденежья, полученные в кассе солидного издательства [НКРЯ. Юрий Бондарев. Берег (1975)].

5.6. Комическая функция

Приметы регулярно привлекаются в тексты для создания комического эффекта.

Так, приметы часто актуализируются в шутливой манере общения шмелевских персонажей «Лета Господня» (см., например, веселый спор Матреши с Гришей по поводу гаданий на Святки превращается в озорную перепалку дразнилок: «Ладно, я те нагадаю: Гадала, гадала, // С полатей упала, // На лавку попала, // С лавки под лавку, //

Под лавкой Савка, // Матреше сладко!», — начинает герой. Девушка не остается в долгу: «Я б тебе нагадала, да забыла, как собака по Гришке выла!» [Цит. по: Дзыга, 2011, c.105]). Приведем примеры и из нашей картотеки:

Как только дядя Вася поднимал третий стакан, он сразу запевал. Как только дядя Вася запевал, так сразу наша собака начинала выть. Как только наша собака начинала выть, так сразу соседи говорили: к покойнику [НКРЯ. Владимир Крупин.

Как только, так сразу (1992)];

Надо сказать, что по утрам Анна Степановна имеет обыкновение выносить во двор мусорное ведро. А между делом оставляет на лестничной клетке тарелочку с объедками для кота Рыжика — любимца всего подъезда. Не изменила она этой привычке и в среду. Но каково же было удивление Анны Степановны, когда на обратном пути она увидела у Рыжиковой тарелки бомжа, запустившего руки в любимые котом голубцы. В сердцах пенсионерка хватила непрошеного гостя по голове оцинкованным ведром. Бомж пал без чувств. Анна Степановна, женщина в сущности незлобивая, испугалась, что убила человека, и волоком оттащила бомжа в свою квартиру. Вскоре потерпевший очнулся и представился Семеном Петровичем. Уже за чаем новый знакомый Анны Степановны пошутил, что «встретить бабу с пустым ведром плохая примета». Но все равно расстались Анна Степановна и Семен Петрович добрыми приятелями [НКРЯ. Происшествия (1997) // «Столица», 1997.03.04].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

5.7. Ироническая функция

Приметы могут вводиться в тексты не только для создания шуток, но и с целью создания иронических описаний. Приведем и примеры из нашей картотеки:

Бабы попробовали щей и выплюнули. «Чтой-то ты, Настасья, словно с кем полюбилась!» — сказали они, смеясь над стряпухой. У нас есть поверье, что влюбленная женщина всегда пересолит кушанье, которое готовит. Степан перед полдниками пришел на Прокудинский загон попросить квасу. Настя, увидя его, вспыхнула и резала такие жмени ржи, что два раза чуть не переломила серп. А Степан никак не мог найти кувшина с квасом под тем крестцом, на который ему указали бабы [НКРЯ. Н.С. Лесков. Житие одной бабы (1863)];

До армейцев самой обласканной властью командой, естественно, был «Спартак».

Пристрастия Евгения Примакова стали достоянием гласности благодаря комментатору Владимиру Перетурину. «Вот на матче «Спартак» — «Реал» Евгений Примаков так болел за нашу команду, что от волнения весь матч просвистел. Вообще это плохая примета — если свистеть, денег не будет. Но у нас же с вами денег и так нет», — сымпровизировал тележурналист [НКРЯ. А. Вдовин, Денис Вдовин.

Властительные фанаты (2003) // «Совершенно секретно», 2003.04.08];

— А как же азарт? — Это для сумасшедших. Если человек хочет выиграть больше одной тридцать пятой части своих денег, он сумасшедший. Тогда он верит в приметы, тихонько сыплет на стол соль, обижается, если желаешь ему удачи. — А ты сумасшедший? — Да. Я не радуюсь выигрышам [НКРЯ. В. Панюшкин. Одна тридцать шестая (1997) // «Столица», 1997.07.29];

Понимая, что она не отстанет, я молча сняла с ноги сапог и швырнула его в воздух. Сапог упал в сугроб, указывая носком в противоположную от подъезда сторону. — Это логично! — сказала я, подпрыгивая на одной ноге, чтобы удержать равновесие, и вытряхивая снег из сапога. — Было бы странно, если бы носок показал на подъезд! Ольга моей иронии не услышала. Сказала, что Маше бессмысленно бросать обувь, тем более что она вышла в тапочках, — все равно она не здесь живет. — А теперь, девочки, надо подойти к первому встречному прохожему и спросить, как его зовут. — А это еще зачем? — Как его зовут, так и твоего жениха звать будут [НКРЯ. Ольга Зуева. Нас любовь кружила до утра // «Даша», 2003]. Не в ироническом употреблении примету Башмак бросают за ворота: куда носком ляжет, туда

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

замуж идти можно обнаружить в следующем контексте: Одним из самых популярных девичьих гаданий на святках было бросание башмака (или лаптя) за ворота: куда носком ляжет, туда замуж идти. Пословица «Муж не башмак, с ноги не сбросишь»

является напоминанием об этом обычае [НКРЯ. Русские пословицы и свадебный ритуал (2003) // «Народное творчество», 2003.08.18]. В этих контекстах отражено верование, связанное с приходом первого гостя ⁸².

— Я его вызову на дуэль. — Чудно! Могу вам отрекомендовать моего хорошего знакомого. Знает дуэльный кодекс наизусть и обладает двумя вениками, вполне пригодными для борьбы не на жизнь, а на смерть. В секунданты можно взять Иванопуло и соседа справа. Он бывший почетный гражданин города Кологрива и до сих пор кичится этим титулом. А то можно устроить дуэль на мясорубках — это элегантнее [НКРЯ. Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев (1927)]. С одной стороны, идея дуэли на вениках комична, комизм сюжета соответствует общему замыслу авторов. С другой стороны, здесь авторы иронично обыгрывают приметы, в которых веник ассоциируется с разорительной или конфликтной ситуацией: Если при подметании дома веник в руках женщины коснется кого-либо из сидящих, то последний должен взять веники, поплевать на него, иначе быть в доме ссоре; Если не хочешь, чтобы тот или иной человек к тебе ходил, то нужно замести за ним след веником. Другими словами в тексте Ильфа и Петрова есть аллюзия к этим приметам.

Аналогичным образом в фельетоне «Старых баб философия» приметы искренне веселят его автора — Н.С. Лескова, который с удовольствием «смакует» ситуацию вокруг каждой из них. Так, после изложения приметы о встрече с зайцем как о дурном знаке, следует иронический лесковский комментарий: «Понятно, что это не относится до биржевых зайцев, встреча с коими имеет иное значение». Даже если в рассматриваемом фельетоне приметы приведены, по лесковскому слову, только «ради смеха и курьеза», то, надо согласиться, комическое дарование Н.С. Лескова нашло в них достойный объект для своего приложения [Ильинская, 2009, c. 22–23]. Специфика

82 В первой главе диссертации уже отмечалось, что в России было распространено поверье: если на Рождество первой войдет в дом баба чужая, то весь год в этой семье будут хворать женщины [Некрылова, 2007, с.41]. Имеется и другая примета, связанная с «первым человеком»: По первому гостю, пришедшему 1 октября, замечают, какого пола ягнят будут больше рождать овцы — барашков или ярок: если гость был мужчиной, то овцы родят более барашков, а если женщиной, то ярок (根據十月一 日的第一位來客，可以看出綿羊會生較多何種性別的羊。如果客人是男性，小公羊會比較多；若來客為女性，則小 母羊較多).

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

звучания темы суеверий у Н.С. Лескова-художника обусловлена тем, что в его творчестве совмещаются два противоположных в истории русской литературы подхода к этой теме — как сатирический, так и поэтический. Полтора столетия русской

«долесковской» литературы демонстрировали смену или сосуществование вышеупомянутых тенденций. Просветительский взгляд на суеверия, в частности на приметы, породил множество произведений сатирического характера, в которых высмеивались предрассудки. Одним из типичных произведений этого плана является комедия «Суеверов, или понедельниками верить не должно» (1826), название которой достаточно полно отражает ее содержание [Там же, c.18–19]. Иронически изображая верования «старинных людей», Н.С. Лесков не разграничивает приметы суеверные и приметы «верные», то есть метеорологические, агрономические, профессионально-трудовые и т.п. Кроме того, можно заметить, что для своего фельетона Н.С. Лесков отобрал и комически интерпретировал наиболее курьезные приметы. Иронический комментарий Н.С. Лескова к некоторым приметам дается в этом фельетоне также в тонах «мнимой солидарности»: Кошку если кто хочет прочно приучить к своему дому, чтобы она полюбила и никогда не ушла, тот схвати ее за уши и таскай три раза по всей горнице, а потом хвостом потри о печку. Полюбит и никогда не убежит»; Горох если кипит и прыгает, — отличная примета: значит в доме волшебства нет [Цит. по:

Той же, c.18–21]. В «Несмертельном Головане» позднейшая, свойственная зрелому человеку, ирония окрашивает изложение народного наблюдения о связи между медвежьим салом и страстной любовью: Голован, любя Павлу, чтобы ее никто не узнал, — он ей, сонной, помазал брови медвежьим салом … она к Головану привязалась не своею силою. Наши девушки все это знали [Цит. по: Там же].

К такому выводу исследователь Т.Б. Ильинская приходит, сличив фельетон

«Старых баб философия» с лесковским экземпляром книги, хранящимся в Орловском литературном музее И.С. Тургенева. Многочисленные пометы в этой книге

«изобличают» Н.С. Лескова как внимательного читателя, причем отчеркнутые им приметы часто имеют в себе нечто мистическое, «гоголевское». Например, Н.С. Лесковым отчеркнута в книге следующая примета: «Голоса, в воздухе слышанные, часто предвещают смерть. Особливо тот, кого зовут по имени, не избегнет смерти»

(ср. у Н.В. Гоголя в повести «Старосветские помещики»: «Вам, без сомнения, когда-нибудь случалось слышать голос, называющий вас по имени, который простолюдины

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

объясняют тем, что душа стосковалась за человеком и призывает его, и после которого следует немедленно смерть. Признаюсь, мне всегда был страшен этот таинственный зов»). Этот гоголевский мотив без всякой иронии был использован Н.С. Лесковым и в его романе «На ножах», в котором Водопьянов, «мистик и спирит», в споре с Гордановым прибегает к авторитету гоголевского мистического опыта:

«…Гоголь слышал час своей смерти <…> все сбылось так, как он слышал».

Т.Б. Ильинская обратила внимание и на то, что весьма сложное освещение примет возникает в результате смешения любования и иронии в «Сне» Обломова (1849).

Наряду с авторскими декларациями о сонной, вялой жизни обломовцев, где важное место занимала вера в приметы («немые, неясные иероглифы природы», по слову Гончарова), в романе имеется ряд любовно изображенных эпизодов с приметами.

С одной стороны, автор декларирует: «Ощупью жили бедные предки наши <…>

Смерть у них приключалась от вынесенного перед тем покойника головой, а не ногами из ворот <…> воющую собаку били или сгоняли со двора, а искры от лучины все-таки сбрасывали в трещину гнилого пола». С другой стороны, с приметами связана ритуальная и поэтическая сторона жизни Обломовки, поскольку в примете находит себе выражение попытка коллективного приручения неведомого, а также установление связи с миром предков (ср. у Баратынского: «Предрассудок, он обломок / Древней правды — храм упал…»). Применяя слова современного исследователя о роли сказки в Обломовке к бытованию приметы, можно сказать, что примета — «это ощущение тайны и попытка эту тайну объяснить». Важно и то, что приметы в Обломовке не являлись регулятором поведения исключительно «старых баб»: «...примету ли соблюсти — во всем этом никто никогда не делал ни малейшей ошибки в Обломовке».

Вера в приметы может трактоваться как попытка уйти от суровой действительности, найдя прибежище в следовании предписаниям старинной мудрости: «И поныне русский человек среди окружающей его строгой, лишенной вымысла действительности любит верить соблазнительным сказаниям старины…» [Там же, с.19].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

6. Выводы к главе 3

В третьей главе диссертации нами рассматривалось функционирование

«включенных» примет за пределами фольклорных ситуаций (обрядов, ритуалов и т.п.).

Другими словами, приметы, использованные в произведениях, анализировались в прагматическом аспекте. Наше исследование подтверждает мысль о том, что немаловажную роль играет прецедентный характер примет. Статус прецедентных феноменов они приобретают в результате длительного употребления, становясь устойчивыми и регулярно используемыми фразами в бытовом дискурсе. Представляя прецедентные тексты, приметы характеризуются полипропозитивностью, сложной знаковой структурой, сумма значений компонентов которой не приравнивается ее смыслу [Кулькова, 2010b, с.172–173]. На этом основании они могут вводиться и в художественные и публицистические тексты.

Функции примет в художественных и других текстах во многом обусловлены их функциями в естественной коммуникации. Более того, по словам Е.Е. Тонковой, исследование примет опирается именно на их полифункциональность, и эти функции весьма разнообразны. В рамках ведущей, сквозной прогностической функции можно выделить следующие дополнительные функции народной приметы: регуляторную, когнитивную, ритуальную, этическую, этикетную, гигиеническую, экологическую, лингвоэстетическую. Многие из функций приметы находятся в отношениях

«взаимоиндукции», «взаимоусиления» [Тонкова, 2007, с.6]. Проанализировав собранный контекстный материал, мы выявили следующие функции, характерные для примет с компонентами ‘деньги’, ‘дом, утварь’, ‘еда’, ‘одежда, обувь, аксессуары’:

поэтическая функция, сюжетоформирующая функция, изобразительные (характерологические) функции (в том числе характеризация мировоззренческого, поведенческого, психологического и речевого портрета персонажа, нарратора), оценочная функция, коммуникативно-прагматические функции (включая предостерегающая, рекомендующая, профетическая, уничижительная, утешительная, комическая.

По словам Т.Г. Никитиной, «без примет ходу нет. Кто не верит примете, нет тому житья на свете. Не примечать — так и хлебушка не едать — так в старину определяли роль паремии (нравоучительного слова) — приметы — в жизни человека.

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Для наших предков была очевидной кумулятивная (в современном понимании) функция и прагматическая ценность примет, которые в своей совокупности составляли своеобразную базу данных, структурирующую многовековой опыт народного прогнозирования, передаваемый из поколения в поколение: Старики примечали — и нам наказали» [Никитина, 2009, с.3].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наша диссертация была посвящена семантическому и функционально-прагматическому изучению преимущественно предметных примет, отраженных в русском художественном и публицистическом дискурсе конца XVIII — начала XXI вв.

Примета, будучи относительно устойчивой единицей, составляет звено национальной культуры и отражает познавательные (когнитивные) усилия человека в ненаучном (наивном, эмпирическом) освоении мира [Цит. по: Васильев, Васильева, 2013, с.152–153]. В первой главе диссертации мы постарались охарактеризовать современные исследовательские подходы к изучению примет в целом и уточнить границы терминов, которые используются при описании этих единиц. Большинство трудов о приметах российских ученых неизвестно или малоизвестно тайваньским исследователям, которые в большей степени знакомы с работами американских авторов.

Поэтому мы постарались сделать более подробный обзор российских разноаспектных исследований. Нужно также отметить, что в этих исследованиях существует богатая терминология, связанная с систематизацией суеверий, примет и т.д. В нашей диссертации мы предприняли попытку представить свой перевод той части терминов, которая до сих пор не была переведена на китайский язык.

Исследование показало, что в настоящее время традиционная система примет как текстов фольклорного жанра претерпевает существенные изменения в своем составе.

Многие тексты, формировавшиеся столетиями, уходят на периферию употребления или исчезают вовсе. При этом приметы как дискурсивный жанр обладают большой устойчивостью, поскольку для современного сознания характерна суеверность. Даже

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

представители профессий, связанных с наукоемкими или образовательными технологиями, верят в приметы «на всякий случай», формируют собственные системы профессиональных и личных примет и суеверий: Если я куда-нибудь уезжаю в не согласованную с начальством командировку, даже предупредив всех студентов индивидуально по сто раз о том, что меня не будет, кто-нибудь, а то и вся группа, в назначенный час пойдет искать меня по ВСЕМ кафедрам и в деканат (如果我未經主任同意 就出差，就算個別告知每位學生幾百遍我會不在，還是會有人——要不然就是全班，會在預定的時間翻遍整個教研 室或到系主任辦公室找我) [Никитина, 2009, с.661]. Ведь вера в личные приметы может со временем приобретать коллективный характер, и так формируются новые системы поверий. В целом, у нас сложилось впечатление, что некоторые приметы как жанр (в том числе в виде присловий) остаются чрезвычайно популярными во всех слоях современного российского общества. Так, на официальном сайте Президента РФ kremlin.ru в записях бесед президентов с высокопоставленными государственными чиновниками есть такие контексты: Благодаря программе Правительства и нашей программе по поддержке предприятий — в общем, мы (боюсь сглазить) в течение 10 дней восстановим работу этих предприятий (Интернет-ресурс. URL:

http://kremlin.ru/events/president/news/3416, дата обращения 19.05.2015), Боюсь сглазить, но пока вполне успешно продвигаются наши консультации с Правительством Москвы об установке памятника жертвам политических репрессий (Интернет-ресурс. URL http://kremlin.ru/events/president/news/47179, дата обращения 19.05.2015); и т.д. Также нам встретились случаи следования приметам в социальных сетях даже на странице премьер-министра Российской Федерации Д.А. Медведева (Когда желают успеха, нужно ответить «Тьфу, тьфу, тьфу», см. рис. 13):

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Рис. 13. Комментарий, демонстрирующий знание приметы (Интернет-ресурс. URL: https://www.facebook.com/Dmitry.Medvedev?fref=ts,

дата обращения 07. 02. 2014)

Во второй главе мы сосредоточились на составе и семантике предметных примет, ключевые лексические компоненты которых имеют значения ‘деньги’, ‘дом, утварь’,

‘еда’, ‘одежда, обувь, аксессуары’. Все эти компоненты связаны с выражением богатой культурной информации, которую иногда трудно выразить на другом языке, так как она требует развернутого комментария. В качестве источников материала мы использовали тексты из собрания НКРЯ и для уточнения ситуации с одной из групп примет привлекали результаты целевого анкетирования, которое мы проводили в

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

период работы над диссертацией. Нами были выявлены следующие изменения в системе предметных примет.

1) Круг давно сложившихся фольклорных примет сужается, их становится всё меньше. Многие приметы, когда-то имевшие статус общеупотребительных и зафиксированных словарями (а также отраженные в текстах XVIII—XIX вв.), почти или вовсе не употребляются в текстах конца ХХ — начала ХXI вв., например (перевод примет приведен в прил. 1): Если в шапку вдеть иголку таким образом, чтобы она тремя частями выходила наружу и столькими же внутрь, то самый ловкий стрелок не попадет в такую шапку, разве что положит в заряд четверговой соли; Стельки из сапог нельзя вытряхивать на таком месте, где ходят, потому что если кто перешагнет это место или саму стельку, у того непременно будет насморк; Нельзя пренебрегать изношенной обувью, особенно старыми подошвами: если такую подошву бросить в печь в конце топки, то хлеб будет лучше выпекаться и всегда будет подрумяненным; и т.д.

2) Обнаруживается структурная и смысловая вариантность в кругу исследуемых единиц. Структурное варьирование общеупотребительных (фольклорных) примет связано с тем, что эти единицы могут иметь различный «текстовый статус». Часть из них может быть оформлена в виде высказываний с рифмой, четким ритмом, поэтическими элементами и т.д. (в таких случаях примету «держит» форма), часть имеет свободный порядок компонентов, поэтому открываются возможности для их структурного варьирования, сокращения числа компонентов или, наоборот наращения.

Наконец, фрагменты примет могут органично вплетаться в разговорную и письменную речь, обновляться, участвовать в создании аллюзий и т.д.

3) Составив рейтинг употребления предметных примет в текстах НКРЯ, мы обнаружили, что наибольшую устойчивость имеют приметы, лексические компоненты которых соотнесены с ядром русского фольклорного лексикона и так называемым

«ядром русского языкового сознания». Мы полностью согласны с уже упоминавшимся мнением Т.С. Садовой о том, что язык фольклорного произведения не может быть рассмотрен изолированно, в отрыве от культурной и прагматической ситуации своего существования, поэтому при его изучении необходимы междисциплинарные усилия [Садова, 2004, c.6].

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

Функции предметных примет, «включенных» в художественные и публицистические тексты, рассматривались нами в третьей главе. Был выявлен их основной репертуар. Очень часто приметы в текстах имеют не одну, а несколько функций, и такая полифункциональность характерна и для исследуемых примет.

Православная церковь в трактовке суеверий сближает их по смыслу с пережитками, относя к суевериям прежде всего остатки языческой старины и идолопоклонничество.

Такое отношение продолжает сложившуюся веками традицию, опирающуюся на авторитет Писания и предостерегающую от того, что делали «прорицатель, гадатель, ворожея, чародей», так как «мерзок пред Господом всякий делающий это, … а тебе не то дал Господь» [Цит. по: Габдуллин, 2009, c.134–135]. Но наше исследование подтвердило то наблюдение, что часть современных русских не связывает себя с Православием «на деле», поскольку православная церковь выступает резко против примет и суеверий, но, тем не менее, веря в приметы, эти люди являются носителями религиозного сознания. Оно часто имеет у них суеверную, мифическую формы. Как показала история, эти формы необыкновенно устойчивы, и благодаря им даже новейшие технические изобретения осмысляются как поводы для формирования новых суеверий и создания новых примет, так как многие люди не могут существовать без символических сакральных «вещей». Сакральность и символизм — отличительные семиотические черты суеверий. Как отмечалось в первой главе диссертации, суеверия, приметы ситуативны, ассоциативны и вариативны. Они быстро трансформируются в соответствии со сложившейся ситуацией.

Мир примет, мир мифа и мир магии всегда целостны, являясь мирами, где каждое воздействие на любую из их составляющих влечет за собой изменение всех других составляющих. Миф живет по своим собственным законам. Всякий человек, имеющий мифосознание, относится к миру как к единому целому — в этом основная черта, отличающая сознание мифологическое от обыденного. Для человека с мифосознанием любое проявление внешнего мира содержит, кроме видимых явлений, еще и некий скрытый смысл [Косов, 2007, с.42–43]. Некоторые русские носители мифосознания считают, что суеверия, пусть даже чужие, реально могут действовать на них — через самовнушение, через подсознание, даже если сознательно они сопротивляются им.

Самый отчаянный скептик не застрахован от их воздействия, поскольку многие верят, что идеи способны материализоваться и влиять на людей. «Практики» дают советы

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

выработать следующую позицию: если услышали о примете или вспомнили о ней, то постарайтесь тут же о ней забыть, чтобы минимизировать ее влияние на ранней стадии.

Или, если результат приметы положительный, не сопротивляйтесь ей — существует вероятность, что она действительно поможет, подсознательно, как в аутотренинге [Козина, 2009, c.262–263]. Как отмечает А.Л. Топорков, «для носителя традиции миф представляет собой высшую ценность, он значительно более реален, чем повседневная действительность; более того, только миф и является единственно подлинной реальностью. Для внешнего же наблюдателя миф — это всегда нечто условное, более или менее случайное, обусловленное историческими, географическими и иными факторами. Для него очевидно, что люди используют мифологию для достижения своих целей и прежде всего — для установления своей власти над другими людьми»

[Топорков, 2000, с.42]. Трудно переубедить носителя мифосознания, который верит в приметы. Он обязательно приведет случай из жизни, который подтверждает его правоту.

‧

‧

‧

‧

Philology and Culture. 2010b. № 22. С. 168-173.

69. Кулькова М.А. Применение прагмалингвистического подхода к изучению паремий (на материале русского и немецкого языков) // Ученые записки Казанского университета. Серия:

Гуманитарные науки. 2012a. Т. 154. № 5. С. 111-117.

70. Кулькова М.А. Пространство прецедентности как один из параметров паремиологического дискурса (на материале русских и немецких народных примет) // Филология и культура = Philology and Culture. 2012b. № 2. С. 64-67.

71. Кулькова М.А. Речевые акты предостережения в русских и немецких паремиях // Известия

‧

‧

Philology and Culture. 2011. № 23. С. 192-198.

127. Уфимцева, Н.В. Образ мира русских: системность и содержание // Язык и культура. 2009. № 4.

‧

‧

1. Akova, S. The Relationship between Superstitions, Metaphors, and Advertising // Journal Academic Marketing Mysticism Online (JAMMO). 2011 (29 November). Vol 3. Part 9. Pp. 138-156.

2. Burnham, J.C. How Superstition Won and Science Lost. New Brunswick: Rutgers University Press, Cop. 1987.

3. Grim, J.A. The Shaman : Patterns of Siberian and Ojibway Healing. Norman [Okla.]: University of Oklahoma Press, Cop. 1983.

4. Ivanits L.J. Russian Folk Belief / With a Forew. by Felix J. Oinas. Armonk (N. Y.); London: Sharpe, Cop. 1989.

5. Kehoe, A.B. Shamans And Religion : an Anthropological Exploration in Critical Thinking. Prospect Heights, Ill. : Waveland Press, Cop. 2000.

6. Laguta O.N. Language Features of the Modern Russian Folk Religious Legends / Языковые особенности современной русской религиозной легенды // Сборник научных трудов V Международной конференции «Современные проблемы славянской филологии: славянские языки в современном мире». Taipei: National Chengchi University, 2014. С. 145-178.

7. Laguta ( 亞 榴 申 娜 ) O.N. Modern Russian Parish Discourse: Parodies, Eclectisms, Slangisms //

10. Religion and Superstition in Reformation Europe / edited by H. Parish and W.G. Naphy. Manchester, U.K.; New York: Manchester University Press; New York : Distributed exclusively in the USA by Palgrave, 2002.

11. The Tale of the Nišan Shamaness: a Manchu Folk Epic / Margaret Nowak, introd. and interpretation;

Stephen Durrant, translation and transcription. Seattle, Wash.: University of Washington Press, Cop.

1977.

12. White, D.E. Romantic Returns: Superstition, Imagination, History. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 2000.

II.Список источников исследуемого материала А. Опубликованные источники

1. Агринский К.Ф. Русские народные приметы о погоде и их значение для практической метеорологии и сельского хозяйства. Саратов: М.А. Кудрявцев, 1899.

‧

‧

‧

‧

Екатеринбург. 2000 (Интернет-ресурс. URL: http://spiritual_culture.academic.ru, дата обращения 19. 05. 2015).

3. Большая советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия. 1969–1978 (Интернет-ресурс.

URL: http://dic.academic.ru/contents.nsf/bse/, дата обращения 13. 06. 2015).

4. Будур Н.В. Православный словарь, М.: Олма-Пресс, 2002 (Интернет-ресурс. URL: 1998 (Интернет-ресурс. URL: http://www.homutovo.ru/vocabulary/v_k_t.html, дата обращения 19.

05. 2015).

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

19. Шипов Ярослав (священник). Православие. Словарь школьника. Москва, 2004 (Интернет-ресурс. URL: http://www.homutovo.ru/vocabulary/v_k_t.html, дата обращения 19. 05. 2015).

20. Шипов Ярослав (священник). Православный энциклопедический словарь. Москва, 1998 (Интернет-ресурс. URL: http://pravoslavniy_slovar.academic.ru, дата обращения 19. 05. 2015).

21. Этнографический словарь (Интернет-ресурс. URL: http://dic.academic.ru/contents.nsf/etno/, дата обращения 19. 05. 2015).

22. Яндекс.Словари (Интернет-ресурс. URL: http://slovari.yandex.ru, дата обращения 24. 05. 2015).

б. На китайском языке:

1. 教 育 部 重 編 國 語 辭 典 修 訂 本 (Интернет-ресурс. URL: http://dict.revised.moe.edu.tw, дата обращения 20. 05. 2015).

‧ 國

立 政 治 大 學

‧

N a tio na

l C h engchi U ni ve rs it y

‧

‧

‧

‧

‧

‧

在文檔中 民間預兆在現代俄語話語中的語義與語用功能分析 - 政大學術集成 (頁 70-0)